Преимущества и риски "ручного управления" ОПК

Производство отечественного оружия становится главным вызовом времени. Когда наши союзники продолжают дискутировать и затягивать принятие необходимых решений, развитие отечественного ОПК становится единственно возможной гарантией успеха на поле боя. На это нам прозрачно намекают и союзники.

Глава Пентагона Ллойд Остин во время сентябрьского заседания в формате "Рамштайн" отметил, что у Украины есть свое оружие. Вместо ожидаемого объявления о передаче ВСУ крылатых ракет AGM-158 JASSM для F-16, американский военный министр отметил, что "для обеспечения своей долгосрочной безопасности Украина должна продолжать наращивать собственное оборонное производство".

Но отладка такого производства требует сильного и эффективного руководства. А с этим в Украине традиционно есть проблемы.

Попытка сосредоточить управление оборонной отраслью в одних руках прошла еще во времена президентства Януковича. Впрочем, искусственная концентрация оборонной промышленности под единой юридической крышей (ГК "Укроборонпром") является примером некритического заимствования чужого опыта – в данном случае – российского. Подобным образом была образована в конце 2007 года "Ростех", государственная корпорация, которую возглавил давний товарищ Путина еще со времен дрезденской резидентуры Сергей Чемезов. В настоящее время в составе русского гиганта более 700 организаций. Но украинская модель предполагала еще более жесткий централизованный механизм управления.

Удивительно, но такой подход Януковича очень понравился президенту Порошенко – он не только не "выпустил" из-под подчинения ДК "Укроборонпром" мощных игроков мирового уровня (например, КБ "Луч"), а втиснул в концерн еще один мировой бренд – ДП Антонов". После этого самолетостроение страны пошло в штопор деградации, а с 2015 г не было выпущено ни один самолет.

Частично – это результат ручного управления, потому что в ручном режиме самолетостроением вплоть до середины 2020 года руководили люди, которые вообще не имели отношения к самолетам. И за это, кстати, украинские власти достаточно откровенно критиковали в НАТО. Отчасти – следствие того, что ГК "Укроборонпром" был "государством в государстве". Как хозяйственная структура корпорация подчинялась Кабмину, а де-факто управлялся первым заместителем секретаря СНБОУ и бизнес-партнером Порошенко Олегом Гладковским.

Кто-то может заметить, что в отличие от самолетостроения создание крылатой ракеты удалось. И это будет правильно, потому что этот эпизод так же является результатом ручного управления, но уже с четким намерением помочь - с 2016 г. этим непрерывно заботился тогдашний секретарь СНБО Александр Турчинов, оказывая незаурядную административную поддержку главе КБ "Луч" Олегу Коростелеву.

Но в конце концов ручное управление Порошенко стоило достаточно дорого – поражением на президентских выборах именно за скандалы вокруг ОПК. Потому что сработал один из значительных рисков такого управленческого подхода – коррупционный. Если у руля оказывается человек с фактически неограниченной властью, но при этом не несет никакой ответственности, соблазн злоупотреблений начинает зашкаливать. Не удивительно, что упомянутый Гладковский, осуществлявший такое управление, объединяя должность в СНБО с позицией главы Межведомственной комиссии по политике военно-технического сотрудничества и экспортного контроля, оказался в центре коррупционного скандала.

Обещанного на 2021 год завершения реформы уже АО "Укроборонпром", а фактически всего государственного сектора ОПК, так и не состоялось. Общество в состоянии трансформации, на его базе формируются отраслевые холдинги. Между тем, руководящее звено АО – это 250 человек, из которых 39 действительно занимаются промышленностью, – в военное время "проедает" примерно 20 млн грн нашего оборонного бюджета.

В начале сентября 2024 г. во власти произошли масштабные ротации. Волна перемен затронула и ОПК – ключевым элементом перемен стало перемещение центра принятия решений из правительства в Офис Президента.

Переход Камышина в Офис президента на должность стратегического советника (наверное в состав одного "из пяти-шести эффективных менеджеров" в команде президента Зеленского), и дальнейшее покровительство отечественному вооружению – это действительно более комфортная схема управления и влияния.

Можно предположить, что с назначением Александра Камышина главой Минстратегпрома власти взяли курс на стремительное развитие отечественных вооружений. Чуть больше года Камышин разбирался в промышленных дебрях и, очевидно, решил, что это слишком большая ответственность. Тем более что темпы некоторых программ оказались не столь стремительными, как хотелось бы. Да и появились неприятные проблемы, как дублирование функций минстратегпрома министерством обороны, напряженные персональные отношения и даже признаки скрытого конфликта между ключевыми участниками, а также несовершенство вертикали административного управления ОПК.

Как следствие, созданное в 2020 году Министерство по вопросам стратегических отраслей промышленности Украины до середины 2023 фактически не работало. А теперь, очевидно, вертикальная модель управления должна дать требуемый импульс и динамику.

Централизация управления не обязательно дает плохой механизм, но создает определенные риски. С одной стороны, подчиненный Камышину министр минстратегпрома, 31-летний Герман Сметанин, действительно может оказаться украинским Устиновым (он вот-вот сравнится с возрастом старта советского наркома образца 1941 года). С другой стороны, мнение западных партнеров об эффективности "пяти-шести эффективных менеджеров" президента, лишенных публичной ответственности, может измениться не в пользу поддержки Украины.

Между тем, о необходимости усовершенствования системы управления ОПК сигналят с фронта. Украина уступает противнику в темпах развития дронов, быстро продвигается с крайне необходимыми ракетами, не успевает с боеприпасами в условиях их острого дефицита на линии столкновения. Не только потому, что ОПК тормозит. Скорее даже вследствие несовершенного администрирования.

Начнем с дронов. В январе 2024 г. в Силах обороны было 62 типа беспилотных авиационных комплексов (БАК), в конце августа с.г. – уже 170 типов. При этом китайских коммерческих квадрокоптеров – дронов типа DJI Mavic и Autel – минобороны закупить в достаточном количестве не может, потому что у правительства нет денег. Возможно, поэтому нет денег, что так много типов дронов?

Специалисты по разработкам БАК утверждают, что противник опередил нас в создании дронов с машинным зрением и автозахватом цели, а затем – и во внедрении fpv-дронов "на оптоволокне" (т.е. устойчивого к РЭБ). Уже вот-вот ожидается качественный скачок в развитии микроэлектроники и технологий искусственного интеллекта, которые можно применять в дронах – если Украина здесь проиграет, это станет технологическим преимуществом врага. И чтобы не проиграть технологическую гонку, специалисты предлагают создать правительственную структуру, которая будет заниматься развитием БАК, роботов в целом, воплощением в них искусственного интеллекта. Но настаивают собрать действующих специалистов, известных профессионалов рынка и успешных командиров боевых подразделений по применению дронов. И таким составом выработать ключевые направления государственной политики в области беспилотных систем. Такие запросы с фронта означают, что в настоящее время целостной и системной военно-технической политики нет.

Украинский ОПК освоил производство боеприпасов. Только государственный сегмент ОПК производит до 40 тысяч мин в месяц. Частная компания "Украинская бронетехника" вышла на уровень производства 240 тысяч мин всех калибров в год (60/82/120 мм). На фоне этих успехов в середине сентября т.г. ВСУ оказались без мин на ключевом участке фронта. "Как отбивать штурмы на покровском направлении, где враг отправляет свое мясо малыми группами, когда тебе на бригаду дают в неделю 10 мин 120-мм", - слова из сообщения журналистки. И это свидетельство разбалансированности системы.

Не менее симптоматический вывод можно сделать из сентябрьского сообщения министра цифровой трансформации Михаила Федорова. А именно о том, что в Украине "открываем отечественный рынок взрывчатых веществ и детонаторов, правительство приняло решение для масштабирования производства боеприпасов". Постановление должно снизить бюрократию для производителей взрывчатых веществ и детонаторов, а также ускорить производство боеприпасов. Оказывается, ранее для начала производства взрывчатых веществ оформление документов длилось не менее 12-18 месяцев.

По факту получается, что администрирование ОПК настолько плохо, что потребовалось 30 месяцев страшной войны, чтобы осознать необходимость усовершенствования условий производства взрывчатых веществ и детонаторов. И это тоже результат "ручного управления", последствия которого начал ликвидировать глава Минцифры.

На данном этапе потребности фронта должны диктовать логику развития ОПК. А это значит, что решающей должна быть роль Минобороны в сопровождении и координации деятельности участников госпрограмм – ракетной, боеприпасной, дроновой – включая оборонно-промышленное и военно-техническое сотрудничество. И если для этого нужно трансформировать Минстратегпром в Агентство оборонной промышленности, то так и будет, потому что промышленность должна обеспечить потребности армии на войне, а не наоборот.

×