Горько

Знакомый рассказал, как ездил куда-то на Урал выдавать свою дочь замуж. Сидят они за столом, празднуют, веселятся, кричат " горько!" — как это и принято на свадебном застолье. Аж вдруг после энного тоста начинается политика, так как за столом — украинец.

Я разное слыхал от людей об Украине и украинцах, поэтому его рассказ сначала не шокировал. Хрестоматийный набор всех возможных стереотипов от сала и газа до Ющенко — холуя США и бандеровцев-убийц на улицах наших городов не удивил и моего знакомого. Как не удивляет уже нас, например, прогноз погоды. Но у людей за столом почему-то были претензии, и они все нагнетали, пытаясь как-нибудь вывести украинца на чистую воду и выплеснуть на него наболевшее.

Знакомый уже породнился с ними и мог бы как-то дать отпор. Потому что — чего уж там — между родственниками не может быть недомолвок. Однако то ли по своей естественной деликатности, то ли по нашей старой привычке он старался острые углы обходить:

— Но что вы, я плачу за газ. Да нет, праздник Победы мы празднуем... Но в Крыму только одна украинская школа.

Родственники давили и находили все новые шпильки. И уже ни " горько!" им не хочется кричать, ни тосты толкать, ни закусывать. Одна теперь есть у них цель: высказать всю правду юго-западному захожему.

Вы, хохлы — сволочи, только и ждете, чтобы на нас напасть

И вот крепость уже окончательно осаждена, и знакомый, истощенный и обессиленный, бросает им последний аргумент, в котором огромное желание прекратить ужас, как-то успокоить этих симпатичных людей:

— Мы же братья, мы же христиане. Зачем ссориться?

На что один дядя ему и говорит:

— Кто же с вами-то ссорится? Вы же, хохлы — сволочи, только и ждете, чтобы на нас напасть!..

Дальше он рассказать мне не успел. Но то, что он оттуда вернулся живой и решился оставить там свою дочь, оставляет всем нам маленький лучи к надежды.