"Белорусское общество проснулось и избавляется от иллюзий" - оппозиционер о протестах в Беларуси

Александр Лукашенко удержал власть, но утратил легитимность. Показательно, что он был вынужден тайно проводить свою инаугурацию. Белорусское общество проснулось, но массовые протесты не привели к расколу правящих элит, не были институциализированы, не перешли к стадии борьбы за власть и, благодаря сохранению лояльности Лукашенко силовиков, были грубо задушены. Среди тех, кто в выигрыше – Кремль. Лукашенко оказался ослаблен и, хоть продолжает уклоняться от углубления интеграции и размещения российской военной базы в Беларуси, сейчас у него ограничено пространство для маневра. Беларусь от многовекторной политики вынужденно перешла к "маловекторности", западный вектор усох, Китай продолжает заинтересованно наблюдать. И даже Россия, вопреки риторике, скорее рефинансирует старые долги режима Лукашенко, чем подставляет ему плечо с живыми деньгами. Если не брать РФ, на которую в 2020 году, по данным Белстата, приходилось 29,5 миллиардом долларов внешней торговли товарами, 47,9 процентов, то вторым по величине торговым партнером Беларуси выступал именно ЕС – 11,9 миллиардов долларов, 19,4 процентов. Торговля в рамках Евразийского экономического союза практически полностью приходится на Россию. Товарооборот без нее – около 1 миллиарда долларов или 1,6 процента. Теперь из-за разворачивания западных санкций белорусским предприятиям приходится искать другие рынки. И государственная пропаганда на полном серьезе рассказывает о планах поставок в Северную Корею – страну, которую нельзя заподозрить в наличии платежеспособного спроса.

До политического кризиса 2020 года у белорусского общества было впечатление, что власть поддерживает большинство. Потом, весной этого же года, в период первой волны коронавируса, впечатление изменилось на противоположное. Спасаться самим и спасать врачей пришлось благодаря инициативам снизу, культура участия поднялась на небывалый для страны уровень. Власть от игнорирования проблемы COVID-19 перешла к попыткам повторить через свои якобы негосударственные структуры, такие, как Федерация профсоюзов Беларуси, Союз женщин, Белорусский республиканский союз молодежи, - сбор средств для больниц, но не преуспела в этом. Правящий режим оказался не только непопулярным, но и не способным мобилизовать свои организации даже для имитации. Важным фактором оказалось информационное противостояние Минска и Москвы в конце 2019-го – начале 2020 года, прекращение поставок российской нефти. На этом фоне часть общества поверила, что Кремль больше не будет держаться за Лукашенко и можно рискнуть его поменять. Неудачей завершилась попытка определения единого кандидата в президенты силами традиционной прозападной оппозиции. Появились "кандидаты надежды" – бывший руководитель белорусской "кремниевой долины" Валерий Цепкало, директор Белгазпромбанка Виктор Бабарико, а также ставший всего за один год до этого популярным блогером владелец YouTube-канала "Страна для жизни" Сергей Тихановский. Все они дистанцировались от традиционной оппозиции, использовали стиль поведения как представители большинства и смогли получить поддержку своих сегментов общества.

Однако правящий режим устранил их из кампании, словно в насмешку зарегистрировав жену Тихановского Светлану. Именно она стала общим знаменателем для очень разных сегментов общества, уставших от бесконечного правления Лукашенко. Банкир мог привлечь средний класс, профинансировать кампанию, но не собрал бы на предвыборные митинги преимущественно бедных жителей белорусских регионов. Тихановская смогла объединить и богатых, и бедных. А с учетом декларированного отказа бороться за власть. Заявила своей целью освобождение политзаключенных и проведение новых честных выборов. Светлана смогла выполнить роль общего символа для имеющих президентские амбиции разных штабов, а также традиционной оппозиции. Таким образом, правящий режим сам создал себе реальную альтернативу на президентских выборах и, неуклюже реагируя на усиление поддержки Светланы Тихановской, не заметил пробуждение белорусского общества, а также усиления надежды на уход Лукашенко. Последовавшие за 9 августа 2020 года репрессии, сообщения о пытках задержанных, убийства нескольких протестующих стали триггером и вывели массу людей на улицы. Однако поскольку речь шла о самоорганизации протестующих, а не их руководстве политической силой, претендующей на власть, то правящий режим переборол растерянность и перешел в наступление, в результате которого ему удалось задушить открытый уличный протест.

В Беларуси сейчас необъявленное чрезвычайное положение, при котором, как метко выразился Лукашенко, "иногда не до законов". Деятельность независимых СМИ внутри страны практически парализована. Надеюсь, однако, что коллеги-журналисты найдут возможность восстановления работы. В оцепенении находятся политические партии, а некоммерческие организации массово ликвидируют во внесудебном порядке. Государственная пропаганда проводит наратив, что Запад хочет сделать Беларусь страной-изгоем, но де факто речь идет не о перспективе, а о реальности: белорусские власти закрыли страну на выезд еще в декабре 2020 года, а после перехвата транзитного самолета с Романом Протасевичем стало невозможно лететь из Беларуси без пересадке в Москве, Ереване или Стамбуле в страны ЕС и Украину. После завершения действующих контрактов включаются уже объявленные секторальные санкции, и нормальный бизнес вести в таких условиях затруднительно для любых иностранных контрагентов.

Общество проснулось и сейчас избавляется от иллюзий, в первую очередь от представлений о "либеральности" Кремля, от убеждения, что если я не занимаюсь политикой, то меня репрессии не коснутся, что в Беларуси есть правосудие, а также что "царь хороший – бояре плохие". Тумана стало меньше, режим снял маску соблюдения приличий и пока еще не успел из-за кипучей чекистской работы ее вернуть. С другой стороны, половодье 2020 года затопило "элитарную" белорусскую оппозицию новыми людьми, которые до сих пор не интересовались политикой и теперь делают открытие за открытием. Тот же Виктор Бабарико не верил в политические репрессии за участие в выборах и шутил на пресс-конференции, что будет рад, если его предвыборный штаб окажется в КГБ. Вместе с сыном, руководителем штаба он вскоре оказался в СИЗО КГБ. Протестующие преодолели призыв штаба Светланы Тихановской использовать белую ленту в качестве символики и своим символом выбрали национальный бело-красно-белый флаг и герб "Пагоня". Правящий режим запретил эту символику, чем, судя по всему, её увековечил.

Произошло ли рождение нации? Мне сложно ответить на этот вопрос, так как здесь важен не только поиск символической или языковой идентичности. Несмотря на пропаганду белорусско-российской интеграции все годы правления Александра Лукашенко, все время сохранялась белорусская идентичность без ее видимых проявлений. Беларусь была и остается государством с подавляющим преобладанием титульной нации. Это снижает потребность демонстрации идентичности. Есть разделение по религии, но в стране преобладает малорелигиозное городское население, что также при общих равных условиях не требует демонстраций. Советская урбанизация привела к русификации белорусов, но не к их исчезновению. В последние годы, особенно после аннексии Россией украинского Крыма, в Беларуси вырос интерес к белорусскому языку и культуре – власть стала меньше запрещать такие инициативы. Нынешний разгром всех открытых проявлений культуры участия станет заметным препятствием распространения белорусскости, но партизанскими методами она все равно распространяется. Протест 2020 года не имел геополитических векторов, всех объединяло неприятие Александра Лукашенко. А вот тот факт, что Владимир Путин поддержал не белорусский народ, а Лукашенко, как раз работает на усилении стремления к суверенитету.

Очевидно, осенью станет понятен баланс сил относительно продавливания Россией усиления белорусско-российской интеграции. До февраля 2022 года должен пройти референдум по новой Конституции Беларуси, призванной стать разрешением политического кризиса в стране, но уже заведомо не способной это сделать. Лукашенко не хочет уходить от управления страной и точно не намерен паковать золотые батоны перед вынужденной эмиграцией. Весной 2022 года станет понятен баланс относительно оставшихся у режима Лукашенко экономических ресурсов, и либо он будет вынужден начать с Западом торговлю политзаключенными, либо найдет ресурсы в России. Тот факт, что белорусские власти побоялись в феврале 2022 года проводить местные выборы, показывает, что они боятся электоральной кампании (на референдуме выбор между старой Конституцией Лукашенко и его новой Конституцией), а значит "закручивание гаек" продолжится.