Закон о реинтеграции завел решения конфликта на Донбассе в тупик - эксперт

Украина фактически легализовала законом о реинтеграции Донбасса оккупационные администрации. И очевидно, наше руководство готово садиться с ними за стол переговоров. В мировой практике такого еще не было.

Об этом в интервью Gazeta.ua рассказал Олег Жданов, военный эксперт, полковник запаса.

По закону Украина больше не проводит АТО, а "принимает меры по обеспечению национальной безопасности и обороны, сдерживания и отпора российской вооруженной агрессии". Что это изменит?

- Если брать реально в жизни, то ничего не изменится. Все останется так же. Если говорить с юридической точки зрения, то очень многое. Например, в рамках АТО еще можно было как-то объяснит применения оружия. То сейчас неизвестно кто должен отдавать приказ на поражение, если мы не признали никого врагами и нет состояния войны. Можно сказать, что наших военнослужащих поставили в состояние презумпции виновности. Порядок использования оружия на Донбассе теперь надо прописывать отдельным законом.

Признали Россию агрессором. Что это меняет на передовой? Что это меняет на международном уровне по войне с Россией?

- Признание России агрессором, а территории - оккупированными имеет исключительно декларативный характер. Нет способа агрессии, нет даты начала агрессии. Фактически это никак не повлияет на положение дел на передовой. Если бы мы юридически признали факт военного конфликта или войны, то автоматически в действие вступили бы международные демократические договора по противодействию стране-агрессору. В законе ни разу не употреблено слово "война". Это политическая несамостоятельность наших руководителей.

А на международном уровне мы еще больше запутали Запад. Если раньше они не могли понять, что такое АТО, которую проводят военные силы в условиях мирного времени, то сейчас меры для обеспечения национальной безопасности с применение ВСУ это нонсенс.

Нам надо официально признать наличие войны между Украиной и Россией, или хотя бы военного конфликта. И разорвать договор о сотрудничестве, прекратить дипломатические отношения. У нас договор о дружбе с РФ до сих пор действует и Россия там выступает как стратегический партнер.

ЧИТАЙТЕ ТАКЖЕ: "Этим законом Украина подчеркивает, что все, что происходило на Донбассе - противозаконное": как Россия и ОРДЛО отреагировали на закон о деоккупации

Исключили положение о Минских договоренностях. Что это значит, мы отказываемся от них?

- Минские договоренности - это просто дружеские соглашения. Это не юридический документ. Их статус до сих пор не определен. Наше руководство приравняло Минские соглашения к священной мантре, но это не придает им юридической силы. Они подписаны лично Путиным и Порошенко. То, что президент подписал этот договор, не означает, что его подписала Украина. Он не ратифицирован Верховной Радой. Мы не отказываемся от своих инициатив, прописаны там, но мы не обязаны включать их в закон.

На что влияет то, что не прописаны четкие даты начала оккупации?

- Мы не сможем воспользоваться этой формулировкой ни в одной юридической инстанции. В международных судах теряем важный аргумент против России. Ведь нет ни даты начала, ни способа агрессии. Мы не сможем доказать, что Россия нанесла нам вреда оккупацией. Мы не определили четко границ ее начала.

Я называю это "закон о трех стулья". Надо было наконец хотя бы попробовать назвать вещи своими именами и выполнить предложения наших западных партнеров. Ведь Курт Волкер, специальный представитель США по делам Украины говорил, что у нас идет горячая война, а не АТО.

Второй стул - это не обидеть Россию, которая, напоминаю, до сих пор является нашим партнером, чтобы ее не начали считать страной-агрессором, отнимать у него право вето или членство в Совете безопасности ООН.

Третий, основной, как мне кажется, - это усиление власти президента. Фактически президент сейчас имеет право личным решением применять военные силы на всей территории Украины без военного положения и разрешения от ВР. Это уничтожение демократических прав и свобод. Шаг к узурпации власти.

ЧИТАЙТЕ ТАКЖЕ: "План Путина сработал" - военный эксперт проанализировал закон о деоккупации

Какие могут быть последствия того, что Крым упоминается лишь в отсылочных нормах на другой закон?

- Непонятно, почему мы разделяем территорию Украины на различные регионы. Если мы говорим об оккупации и стране-агрессоре, следовало бы говорить обо всем сразу. Не включив Крым в этот закон, мы фактически признали его аннексию Россией. Нас не поймут на международном уровне. Выглядит так, будто с нашего молчаливого согласия Крым отходит под юрисдикцию России. За четыре года мы даже не смогли ввести оккупационный режим на полуострове.

Объединенный оперативный штаб ВСУ определяется законопроектом как главный орган, которым руководит Генштаб. До принятия закона главным органом был Антитеррористический центр, который координировал СБУ. Что изменится на фронте?

- Это никак не повлияет на ситуацию на фронте. СБУ лишь номинально ранее руководило Антитеррористическим центром. Они только давали разрешение на провоз товаров и груза. Теперь это перейдет в руки военных. Мы снова пытаемся изобрести велосипед. У нас есть Закон об обороне, который четко регламентирует нормы, которые вступают в силу при утверждении военного положения. Из них мы ввели почти все, кроме самого военного положения. Для военных частей ничего не изменится, они по-прежнему будут подчиняться ВСУ. Здесь другая проблема. Руководитель Генштаба напрямую подчиняется президенту. И Порошенко теперь сможет контролировать все поставки через линию разграничения. Если мы говорим о том, что там оккупация, то никаких торговых отношений с этими территориями быть не может.

Как ответит Россия на этот закон?

- То, что будут громкие дипломатические заявления никто не сомневается. Но, к сожалению, на практике этот закон не наносит никакого вреда РФ. С военной точки зрения, не думаю, что будет существенная эскалация. Скоро выборы президента в России. Путин хочет сформировать образ миротворца для всего мира. Это и обмен заложниками, и предложение отдать украинскую технику в Крыму. Конфликт как был низкоинтенсивный, таким он и останется. Этим законом мы сами замораживаем его еще больше. Заводим в тупик возможне политическое решение.

Как отреагируют наши западные партнеры?

- Мне кажется, они негативно отреагируют. Более того, они уже устали от нас. Уже столько было прямых и не прямых намеков на то, что следует признать факт войны. Даже в резолюции ООН о Крыме написано, что незаконная аннексия может быть трактована как военный конфликт, потому что она проводилась с участием вооруженных сил РФ. Они нам фактически задают вопрос: может вы наконец признаете военный конфликт в Крыму. Мы сами заводим в тупик решения этих конфликтов.

×