89-летнего Ивана Демьянюка будут судить в Германии за преступления времен Второй мировой войны. Его обвиняют в причастности к убийству 100 тыс. людей в фашистских концлагерях Треблинка, Собибор, Майданек. Считают, что он обслуживал газовые камеры и издевался из узников. За это достал прозвище Иван Грозний.
В 1952-ом Демяньюк с женой и дочерью эмигрировал из Германии в США, в Кливленд, штат Огайо. Стал Джоном, устроился автомехаником на заводе "Форд". Получил гражданство.
В 1983 году в Израиле начались судебные процессы над людьми, причастными к истреблению евреев. В октябре 1988-х Демьянюка осудили к смертному приговору. Через пять лет приговор отменил тот же суд — старые доказательства признали неубедительными, новых не было. Мужчина вернулся в США.
В 2001 году в Америке начался новый судебный процесс. Ивана Николаевича планировали депортировать в Украину. Он отказался. Боялся, что его будут пытать. "Возвращение в Украину было бы равнозначно тому, что меня бросили бы в бассейн с акулами", — говорил в интервью.
В настоящее время прокуратура немецкого Мюнхена выдала ордер на арест Демьянюка. В этот раз его обвиняют в причастности в убийстве по меньшей мере 29 тыс. евреев в лагере смерти Собибор. В ближайшее время мужчину депортируют из США в Германию.
Местное церковное общество в Кливленде стало в защиту Демьянюка. Не верят в обвинение и на родине Ивана Николаевича, в селе Дубовые Махаринци Козятинского района Винницкой области.
— Но не мог он людей мучать, — утверждает 90-летний Григорий Немировский. — Он ребеноком даже с ребятами не дрался. Я сиротой рос, так Иван делился со мной всем. Мы с ним из одной миски ели. Нас таких трое пацанов на углу было. Я, Иван Демьянюк и Петька Бондарук, который в прошлом году умер. Мы вместе в мяч гуляли. Настоящих тогда не было, так мы сами делали из старых тряпок и коровьей шерсти. "Лапта" назывался. Это не такой мяч, как сейчас дети гуляют, он не хотел так прыгать.
В 1940-ом троих друзей призвали в армию. Григорий Гавриилович отставляет в сторону деревянный протез правой ноги, которую потерял на фронте. Сидит на коврике, перебирает кукурузу и овес — ими кормит птицу.
— На сборном пункте меня забрали в Бессарабию служить, а их домой отправили. Они только в следующем году в армию пошли. Я с тех пор не видел Ивана. Он не вернулся с фронта. Позже слухи были, будто он в концлагере надзирателем был. Я не верю в это, потому что не такой Иван по натуре. Да и никто в селе в это не верит.
Иван Демьнюк и Петр Бондарук служили в артиллерии.
Я сиротой рос, так Иван делился со мной всем. Мы с ним из одной миски ели
— Отец рассказывал, что с Иваном одной шинелью укрывались, куском хлеба делились, — рассказывает сын Бондарука 55-летний Петр Петрович. — Аж пока Демьянюка не ранило в бедро. Он упал и стонал очень. Тогда отец вместе еще с одним односельчанином, Иваном Миновичем, его на машину с ранеными посадил. И с тех пор не видели.
Петр Бондарук находит в альбоме старый снимок, где с трудом можно различить лицо нескольких мужчин.
— Лучшие фотографии Демьянюка те люди в черных костюмах забрали, — говорит 82-летняя Мария Бондарук. — Приходили после войны, спрашивали, знаем ли мы его, что знаем. Моего мужа тогда в Винницу забрали. Он не рассказывал, о чем спрашивали.
Петр Петрович садится на скамью около матери.
— Отец только после распада Союза рассказывать о той истории начал. Раньше боялся, наверное. Сказал, что поставили перед ним три фотографии мужчин в форме. Спрашивают: где твой друг Иван Демьянюк? На тех фото Ивана не было. Зато была карточка второго Ивана Демьянюка, тоже из нашего села. Он на несколько лет старше отца. Его отчество Андреевич. А тот, кто с отцом дружил, Николаевичем был. Андреевич войну отслужил, в плену не был, вернулся и жил с женщиной, ребенок у них был.
Мария Бондарук ищет в альбоме фотографию Ивана Андреевича Демьянюка, но не может найти.
— Те два Ивана совсем между собой не похожи были, — продолжает Петр. — Кэгэбисты просили отца, чтобы он на того Демьянюка указал. Но отец не принимал грех на душу. Потом по секрету сказал Андреевичу, что его карточка у кэгэбистов была. Тот испугался. Знаете, как тогда это страшно было? Вот Андреевич и повесился. Семья его после того из села выехала куда-то на юг.
Мужчина альбом с фотографиями заносит в дом.
— Отец Ивана Николаевича Демьянюка полицаем был, — вспоминает Мария Бондарук. — Но какой из него был полицай? Да, на работу людей собрать и за порядком в селе следить. Он никого не обижал. Даже защищал. Собрались молодые около скамьи, вечерело, а он подойдет и девушек домой поразгоняют. Говорит, в селе немцы, так убегайте быстрее, чтобы ничего с вами не сделали. После войны его в Сибирь со слали.
Родных Демьянюка в селе нет. Отец не вернулся из Сибири, мать и сестра умерли. Не стало и Павлины, с которой Иван встречался до войны.
— Ее тоже кэгэбисты допрашивали, — кладет руки на палочку Мария. — А что она могла знать, если не виделась с ним? Сестра Ивана, Степанида, получала от него письма. Только не рассказывала никому. Мой покойный муж попросил у нее американский адрес Ивана. Она сказала, что нет. Хоть это уже после распада Союза было. Сын Петр собирался на заработки в Америку. Думал, друг отца поможет ему там работу найти.
3 
1
Комментарии