- Почтальон - первый человек на селе. Заметьте, не сельский голова и даже не священник, - смеется 49-летняя Надежда Гуменная. 32 года работает почтальоном в селе Новый Милятин Бусского района.
Новомилятинское почтовое отделение обслуживает четыре села. Расположено на первом этаже старого двухэтажного кирпичного здания. В трех небольших комнатах темно, пахнет сыростью и бумагами. Стены до потолка обложены бледно-голубой плиткой, местами слегка выщербленной. Крайняя комната заставлена по периметру старыми столами. Под стеной котел с газовым баллоном. Над ним на стене висит икона в вышитом полотенце. Надежда Петровна берет с крайнего стола свою затертую дерматиновую сумку.
- Та мебель еще с 1977 года, - стучит по столешнице. - Надо покрасить или почистить. Где возьмем деньги? Раньше мы были в здании при въезде, где колхозные конторы. Теперь там гостиница, а мы тут. По соседству имели аптеку, но аптекарь тяжело заболел, закрыл ее. Теперь на три села аптеки нет, надо ехать в район за 7 километров. Недавно пришла женщина платить свет, стало ей плохо, побледнела, по стене съехала. Хорошо, знали, что у одной хозяйки по соседству все лекарства были, у нее мама долго болела. Я сама сегодня пришла как не своя, давление подскочило. Хорошо, у начальницы была таблетка, так дала.
В несколько минут одиннадцатого в небольшой комнате собираются трое почтальонов. Раскладывают газеты по сумкам.
- Мертвецов нет? - поднимает над высокой деревянной перегородкой голову с аккуратно уложенными под каре каштановыми волосами руководитель отделения Ольга Бойко, 35 лет.
- У меня на 11 число есть один, - отвечает Гуменная. Складывает газеты в цветастый кулек. - Знаю, надо в отчете под линейку аккуратно написать "умер", и важно под правильной фамилией. А то раз так было, приходит дед за пенсией своей жены. Удивляемся, говорим, что его баба давно умерла. А он: "Что вы, ее еще молотом не добьешь".
Ольга Романовна отсчитывает почтальонам пенсии, просит выйти из помещения. Закрывает двери изнутри - говорит, так надо по инструкции. Через несколько минут почтальоны готовы к выходу. Перед дорогой садятся в проходной комнате попить чая. Угощают кексами.
- Работаем с десяти утра и бывает аж до девяти вечера, пока разнесем все пенсии, - рассказывают. - Воскресенье, понедельник - выходные. Зарплаты, как у всех, 1200 гривен. Зато обувь дают, куртки. 90-ые годы были тяжелыми, людям зарплаты задерживали, а почта платила все. Два года тому назад нам выдали желтые роверы, но с теми сумками страшно ехать и не упасть.
В 11.00 направляемся с Надеждой Гуменной по хатам. Она в черной длинной юбке и темном свитере. В одной руке кулек, в другой кипа газет, на плече еще одна сумка. Великоватые туфли немного хляпают. Предлагаю помочь нести кулек, неохотно отдает.
- Это еще нетяжелые сумки, - смеется. - Газет так сейчас нет. Когда-то мы такие сумки носили, Господи помилуй. Выпускались ежедневно "Правда", "Известия". Каждая хата выписывала. Писем куча приходила. А сейчас у людей мобильные. Если и приходят письма, то в основном рекламные брошюрки из книжного клуба.
Первый дом в 100 м, напротив старого польского костела. Заходим в засаженный цветами двор.
- Анна Михайловна, вы дома? - кричит еще с дороги почтальон. Через минуту из летней кухни выглядывает кудрявая белокурая женщина лет 25.
- Нет мамы, она где-то, вероятно, сейчас во Франции, - громко отвечает. - Поехала от церкви в турне по Европе. Будет через две недели.
- Ну, передадите привет, когда позвонит, - почтальонша отдает женщине газету и журнал.
Солнце припекает.
- Хоть бы сегодня грозы не было, - Надежда Петровна тяжело дышит, лицо краснеет. - Звонила мне знакомая, что вчера в Олесске почтальоншу гром убил. Бывает идешь по полю, и страшно становится, как сверкает. А что делать? Дождь не дождь, а должен идти. Недавно два зонтика ветер сломал. И в морозы 27 градусов ходим, закаленные, не болеем. Я за 30 лет ни разу не брала больничного. Сыновья родились, разве по году была в декрете. Надо было идти работать, мама за детьми смотрела.
Заходим в следующий двор. Две соседки сидят за столиком возле поштукатуренной хаты. На столе разложена мокрая клубника. Просят угощаться. Надежда Петровна берет несколько ягод. Выкладывает газеты на стол.
- Ты нам принесла "Мою исповедь"? - интересуется Екатерина Блажко, 61 год.
- Нет. Есть ксендз, идите исповедайтесь, - смеется почтальон.
- Такой почтальонши, как у нас, ни у кого нет, - гладит ее по спине Екатерина Мартыновна. - И поговорить с ней есть о чем, все новости знает. Не было такого, чтобы несвоевременно принесла пенсии или газеты. Все успевает. У нее врожденный дар. Ее мама и тетка почтальонами работали. Надя сразу по их стопам после школы пошла. Раньше еще с собакой ходила. Где она, кстати?
- Тамтой издох, а того машина убила. Трассу отремонтировали к Евро, машины теперь не ездят, а летают. Чтобы перейти дорогу, надо 15 минут ждать.
По селу ходим еще 2 часа. Надежда Петровна за это время выдает одну пенсию, на двух вратах оставляет газеты, в остальные хаты заходит. У одних хозяев выпивает чашку воды. С каждым, кого по пути встречает, говорит. Около 14.00 расходимся. Почтальон направляется пешком в родное село Рипнив, 3 км от трассы.
- Должна там пенсии до вечера разнести и еще на хутор отнести, - объясняет. - Домой боюсь брать деньги. Я даже почтальонскую сумку не ношу, чтобы не привлекать внимание. Раз остановили ребята, спрашивают: "Сколько имеешь"? Я им: "Не больше, чем вам придется отдать, чтобы в участке отмазаться".
Почтальонов вынуждают продавать колбасу
Продавать пиво, крупы, папиросы и туалетную бумагу вынуждают сельских почтальонов. Также требуют распространять билеты на поезда и самолеты, дисконтные карточки. Если не удается сбыть, их стоимость вычитают из зарплаты. В прошлом месяце почтальонам завезли колбасы.
- Там были сардельки, сосиски и салями тульчинской фирмы "М'ясна країна", запакованные в герметичные пакеты, - рассказывает почтальонша из Стрыйского района. Не называется. - Должны были продавать по 35-45 гривен. При этом холодильников никто не дал. Начальство сказало, что товар возвращению не подлежит. Объяснили, что можем сами купить ту колбасу. Или занести в магазины и договориться, чтобы там продали. Так мы все между почтальоншами и разделили. Одна знакомая вернула две палки, потому что испортились за две недели. Не захотели забирать. Так та колбаса в машине уже больше недели ездила. Куда ее дели, так и не знаю. И это привезли только 600 килограмм на центральное отделение. В следующий раз, говорили, 2 тонны заставят продать.
В пресс-службе "Укрпочты" говорят, что на продажу продовольственных товаров имеют все необходимые патенты.
- "Укрпочта" осознает значимость возложенной на нее социальной функции, в частности по повышению уровня доступности населения в отдаленных населенных пунктах к товарам разных категорий. Случаев принудительной продажи билетов на указанные виды транспорта не зафиксировано, - идет речь в письме, отправленном "Укрпочтой" на запрос "ГПУ".
Евгений БОРИСОВ
3 
1
Комментарии