У Мойсеева комплекция медведя, но ходит он элегантно-ленивой поступью льва. Вот такие и его спектакли: время там тянется неспешно, вам долго кажется, будто ничего не происходит, ну, хотя бы прозвучала какая-то знакомая, простая и понятная реплика "Кушать подано!" А она, зараза, не звучит. И вот вдруг, где-то почти под конец, вы понимаете, что кушать уже было незаметно подано, и подано не кого-нибудь, а вас самих, и вас уже давно кушают — тихо, надежно и аппетитно. И даже еще на следующий день после спектакля вы чувствуете себя Ионой, сущим во чреве кита. То есть, вы вышли из театра, но не театр из вас.
У Мойсеева это всегда как-то так, а в этом спектакле - и подавно. Потому что то, что мы здесь видим, это какая-то бездонная Утроба с лабиринтом кишок-труб внутри. Это — пивопровод и одновременно то, что в народе называется "трубы горят". Эти трубы придумал художник Андрей Александрович-Дочевский. На трубах написано "Уренгой — Помары — Ужгород" — был такой славный савецкий трубопровод.
Здесь слишком много пьют и ругаюцца московским матом
Но здесь это что-то большее, это как раз та совецкая Утроба, из которой мы все родились. Или недородились — уточняет Мойсеев. Потому что в его спектакле персонажи продолжают копошиться там, внутри — то ли ищут выход, то ли просто боятся выходить наружу. Это спектакль не о московском общежитии Литинститута, это спектакль о бессмертном Общежитии внутри каждого из нас.
По этой причине спектакль способен зденервировать как наших искренних патриотов, так и тех, что наоборот. Потому что первые будут кричать, что здесь слишком много пьют и ругаюцца московским матом, а вторые обидятся за великую русскую культуру.
С этого спектакля чуть-чуть счастливыми придут домой лишь нормальные граждане, которые не угорают от наших наивных вечно-колониальных споров. Таких граждан среди нас немного. А еще меньше таких спектаклей, как "Московиада". Где вместо дискуссий о том, кто старше, звучит тост "За наше и ваше пиво!".
Мойсеев — храбрый режиссер, потому что ставить нашу прозу на нашей сцене — рискованно. Вас могут не узнать, мол, о чем это, о ком это?
Он читает стихи Андруховича так, будто сам их написал
Да ведь о нас же. И обо всем, что мы любим (в третьем акте показывают двух Лениных и одного Путина).
В главной роли - украинского поэта Отто фон Ф. - Остап Ступка из театра имени Франко. Говорят, его выбор на роль определялся тем, что Остап похож на Андруховича. Действительно, похож. Однако он еще и читает стихи Андруховича так, будто сам их написал. А это не подменишь только внешним сходством.
Еще одна главная роль — король Олелько, он же Шут — Алексей Вертинский. В третьем акте почти гениален, в первых двух — хорош, как обычно.
Галю играет, и играет очень мощно, Оксана Шопина, новая актриса Молодого.
Интересен Борис Георгиевский в роли поэта Ежевикина. Игорь Портянко хорошо очертил роль кагебиста Саши. Чудесен Анатолий Петров в роли Депресанта. Их сцена с Отто (где они пьют пиво из портфеля) достойна исполнения на бис. А Петров на премьере играл еще и Черный Чулок вместо Валерия Легина, сломавшего накануне руку.
?Вот перечитываю и вижу: нигде не сказано, что спектакль чудесный. Нет, прекрасно, что он нормальный. И — не хуже романа. А это нелегко сделать, особенно если роман написан не тем Андруховичем, которым он есть сейчас, а тем, которым был в начале 90-х.
3 
1
Комментарии