В один из предпраздничных дней мне пришлось ехать домой в удивительной маршрутке. В салоне пахло деликатным перегаром и предчувствием праздника. Но особенно поразил ее "личный состав". Двое мужчин с поломанными ногами держали возле себя костыли. Еще у двух незнакомых между собой женщин были загипсованы руки.
Я стоял возле немолодого человека интеллигентной внешности: берет, очки, романтичная бородка, свитер. Мужчина все время разговаривал со всей маршруткой.
— Взгляните, какой закат солнца! В Киеве такого не увидите никогда... Когда-то было — по Ворзелю и пройти нельзя было. Людей — как на Крещатике! Даже узбеки в тюбетейках ездили на наш славный курорт. В шестидесятых никакого Буковеля и близко не было. Все в Славское ездили на лыжи. А сутки там стоили рубпи сят. Еще и кормили три раза в день.
Искалеченная и утомленная маршрутка не верила старику. Ни в рубпи сят, ни в тюбетейки, ни в закат солнца. Хотя он вот-вот — только голову поверни. Так нет же, только оливье людям в голове.
Сутки там стоили рубпи сят
И вот старик начинает вспоминать, кого из великих он в Ворзеле видел.
— Вот с Платоном Майбородой мы в "Украине" в бильярд играли. Игорь Поклад рюмку любил опрокинуть, и такой весельчак был... А Ивасюка не знал — врать не буду.
И тут маршрутка оживляется, потому что ни одно другое украинское село не видело столько композиторов, как видел и видит Ворзель. В советские времена они там отдыхали. Пассажиры начинают подсмеиваться над стариком, хохотать, потому что их зацепили за живое: мол, этих чудаков никто лучше нас знать не может! И не рассказывай здесь нам басен. У меня за забором такой нелюдим живет! А наш голым по улице бегает — кантаты пишет? А наш все пропил?
— Так, может, историю Ворзеля напишете? — ревнует юнец на костылях, потому что точно знает, что сделал бы это намного лучше, чем старик.
Но кто ж ему даст?
1 
1
Комментарии
6