"Когда сдадутся люди ближнего окружения Путина" – Энн Эпплбаум

Мнения в издании The Atlantic историка Энн Эпплбаум

За последние шесть дней украинская армия прорвала российские позиции в северо-восточном углу страны, пошла на восток и освобождала город за городом. Сначала Балаклея, потом Купянск, Изюм – город, стоящий на основных путях снабжения. Эти имена мало что значат для иностранной аудитории, но это места, которые были оккупированы в течение нескольких месяцев. Теперь их освободили за считанные часы. Когда я пишу этот текст, говорят, что украинские силы ведут бои на окраинах Донецка.

Многое в этом наступлении неожиданно. Особенно место – в течение многих недель украинцы громко говорили о своем намерении начать крупное наступление на юге. Самым большим шоком является не тактика Украины, а реакция России.

"Что нас действительно удивляет, что российские войска не сопротивляются", – сказал мне в Киеве заместитель главнокомандующего ВСУ, генерал-лейтенант Евгений Мойсюк.

Российские войска не сопротивляются. Более того, при выборе сражаться или бежать многие, кажется, бегут так быстро, как только могут. В течение нескольких дней солдаты и другие лица выкладывали фото спешно брошенной военной техники, а также ролики, на которых видны вереницы автомобилей, предположительно принадлежащих коллаборационистам, бегущих с оккупированных территорий.

В отчете украинского генштаба говорится, что российские солдаты сбрасывают форму, надевают гражданскую одежду и пытаются проскользнуть обратно на российскую территорию. СБУ открыла горячую линию, куда российские солдаты могут звонить, если хотят сдаться, а также размещены записи некоторых звонков. Наконец-то стала иметь значение принципиальная разница между украинскими солдатами, воюющими за существование своей страны, и российскими, воюющими за зарплату.

ЧИТАЙТЕ ТАКЖЕ: "Война на истощение не завершится окончательной военной победой" – Ярослав Грицак

Конечно, этой разницы может быть недостаточно. Украинские солдаты могут быть лучше мотивированы, но у русских по-прежнему гораздо больше оружия и боеприпасов. Они все еще могут причинять страдания гражданскому населению, как это произошло во время атаки на электросеть в Харькове и других местах на востоке Украины. Многие другие жестокие и ужасающие варианты остаются открытыми даже для России, чьи солдаты не будут воевать. АЄС в Запорожье остается в зоне боевых действий. Российские пропагандисты говорят о ядерном оружии от начала войны. Российские войска хоть и не воюют на севере, но все же сопротивляются украинскому наступлению на юге.

Но даже несмотря на то, что боевые действия все еще могут иметь много ходов, события последних нескольких дней должны заставить союзников Украины остановиться и подумать. Создана новая реальность – украинцы могут победить в этой войне. Действительно ли мы на Западе готовы к победе Украины? Знаем ли мы, какие еще изменения это может принести?

Еще в марте я писала, что пора представить себе возможность победы, и определял ее довольно узко – Украина остается суверенной демократией, с правом выбирать своих лидеров и заключать договоры. Шесть месяцев спустя потребуются некоторые корректировки этого базового определения. Вчера в Киеве я смотрела, как министр обороны Алексей Резников говорил собравшимся, что победа теперь должна включать не только возвращение к границам Украины, какими они были в 1991 году, включая Крым и Донбасс, но и выплату репараций по возмещению ущерба и трибуналы по военным преступлениям, чтобы дать жертвам некоторое чувство справедливости.

Эти требования ни в коем случае не являются возмутительными или экстремальными. В конце концов, это не просто война за территорию, а скорее кампания с целью геноцида. Российские войска на оккупированных территориях пытали и убивали мирных жителей, арестовывали и депортировали сотни тысяч человек, разрушали театры, музеи, школы, больницы. Бомбардировки украинских городов вдали от линии фронта привели к гибели мирных жителей и нанесли Украине миллиардный материальный ущерб. Возвращение земли само по себе не компенсирует украинцам это катастрофическое вторжение.

ЧИТАЙТЕ ТАКЖЕ: "На оккупированных территориях Россия ставит опасный психологический эксперимент" – Виктория Романюк

Но даже если оно оправдано, украинское определение победы остается чрезвычайно амбициозным. Скажем прямо, трудно представить, как Россия может удовлетворить любое из этих требований, территориальное, финансовое, юридическое, пока ее нынешний президент остается у власти. Помните, Владимир Путин поставил разрушение Украины в центр своей внешней и внутренней политики, и в центр того, чем он хочет видеть как свое наследие.

Через два дня после начала неудавшегося вторжения в Киев российское государственное информационное агентство случайно опубликовало, а затем удалило статью, в которой преждевременно объявляли об успехе.

"Россия восстанавливает свое единство. Распад СССР – трагедия 1991 года. Это самая страшная катастрофа в нашей истории. Она преодолена. Началась новая эра", – писали там.

Эта первоначальная миссия уже провалилась. Такой "новой эры" не будет. СССР не возродится. Когда российские элиты, наконец, осознают, что путинский имперский проект был не только провалом лично для Путина, но и моральной, политической и экономической катастрофой для страны, включая их самих, тогда его притязания на то, чтобы быть законным правителем России, испаряются.

Когда я пишу, что американцам и европейцам нужно готовиться к украинской победе, я имею в виду вот что – мы должны ожидать, что украинская победа, и уж точно "победа" в украинском понимании этого термина, также приведет к концу путинского режима.

Чтобы было ясно – это не предсказание, а предупреждение. Многое в нынешней российской политической системе странно. Одна из самых странных вещей - полное отсутствие механизма преемственности. Мы не только понятия не имеем, кто мог бы заменить Путина. Мы понятия не имеем, кто бы мог выбрать этого человека. В СССР было политбюро - группа людей, которая теоретически могла принять такое решение и очень редко это делала. Напротив, в России нет механизма перехода. Принца нет. Путин отказался даже позволить россиянам рассмотреть альтернативу его убогой и коррумпированной клептократической власти.

ЧИТАЙТЕ ТАКЖЕ: "Война с Россией будет длиться десятилетиями. Ми должны быть готовы" – Александр Хара

Тем не менее я повторяю – готовиться к уходу Путина не означает, что американцы, европейцы или кто-то из аутсайдеров напрямую вмешивается в политику Москвы. У нас нет инструментов, которые могли бы повлиять на ход событий в Кремле, и любая попытка вмешательства обязательно приведет к обратным результатам. Но это не значит, что мы должны помогать ему оставаться у власти. Пока западные главы государств, министры иностранных дел и генералы думают, как положить конец этой войне, они не должны пытаться сохранить путинское представление о себе или мире, его ретроспективное определение величия России. Они вообще не должны планировать переговоры на его условиях, потому что могут иметь дело с кем-то другим.

Даже если они окажутся эфемерными, события последних нескольких дней меняют характер этой войны. С самого начала все, европейцы, американцы, в особенности мировое деловое сообщество, хотели возвращения к стабильности. Но путь к долговременной стабильности в Украине, трудно увидеть. В конце концов, любое преждевременное прекращение огня может быть расценено Москвой как возможность для перевооружения. Любое предложение вести переговоры могло быть воспринято в Москве как проявление слабости. Но сейчас самое время задаться вопросом о стабильности самой России и включить этот вопрос в наши планы. Русские солдаты убегают, бросают технику, просят права сдаться. Сколько нам еще ждать, пока то же самое сделают люди из ближнего окружения Путина?

Возможность нестабильности в России, ядерной державе, многих пугает. Но теперь это может быть неизбежно. И если это то, что грядет, мы должны предвидеть это, планировать, думать о возможностях, а также об опасностях.

"Мы научились не бояться. Теперь мы просим остальных тоже не бояться", – сказал Резников киевской аудитории в субботу.

Перевод Gazeta.ua

×