— Я сейчас у Антоши. Побудем немножко и пойдем по кладбищу родственников навестить, — говорит по мобильному 50-летняя Ольга Цедик. В воскресенье, 19 апреля, около 11.00 на городском кладбище Полтавы с мужем Игорем стоят у могилы сына Антона, 27 лет. Он воевал в батальоне "Донбасс", погиб 28 августа возле Иловайска. Их автобус боевики расстреляли из минометов.
Сходятся друзья и родственники погибшего. Кое-кто целует его фотографию на деревянном кресте, зажигают лампадки.
— Никак не можем отойти, — плачет Ольга Николаевна. — В последний раз разговаривала с сыном утром 28 августа. Попросил передать девушке Олесе, что с ним все будет хорошо. Потом передумал. Сказал, сам перезвонит. До последнего надеялись, что живой. Увидели по телевизору похожего парня. Но это был другой воин. Через несколько дней позвонили из Днепропетровска, чтобы ехали на опознание.
Ольга Цедик достает из сумки конфеты, сыр, колбасу. Передает мужу бутылку домашнего красного вина. Тот разливает в пластиковые стаканчики.
— Слава Героям, — выпивает отец 52-летний Игорь Владиславович. — Узнавать сына ездил 5 сентября. В морге было 96 тел. Четырех узнали, в том числе и Антона. Другие — по частям лежали.
На кладбище похоронены 10 бойцов. Самому молодому Денису Синюку был 21 год. Погиб 26 января в Донецком аэропорту. За три месяца до смерти женился. У могилы женщина с мужчиной лет 50. Говорят, пришли помянуть зятя.
— Боже, какой молодой! Как родителям пережить его смерть? — возле могилы Синюка останавливается седая женщина, крестится.
27-летнего Антона Грицая и 25-летнего Дмитрия Коряка из "Азова" похоронили в начале ряда. Оба погибли в середине февраля под Мариуполем. На надгробиях — флаги полка. 43-летний Олег Петько кладет по две гвоздики.
— Грицай был среди ультрасов полтавской "Ворсклы". Его друзья собирали помощь семье, помогали с похоронами, — закашливается. — На похоронах этих двух бойцов вся молодежь Полтавы была.
У могилы майдановца 33-летнего Максима Шимко в Виннице родители угощают родственников и друзей вином, бутербродами с сыром и ветчиной, отбивными, молочными и желейными конфетами. Говорят, такие любил Максим. Его похоронили первым на Аллее славы на центральном кладбище. Шимко застрелил снайпер в Киеве 20 февраля 2014-го.
— Максим совсем не любил есть. Заставить что-то пожевать могла лишь, когда читал. Жарила ему блины, — говорит мать Зоя Семеновна. Показывает на срезанный флаг над могилой. — Приходили на Пасху — флаг был. Это к сыну приезжали автомайдановцы и привезли стяг. На нем было написано "Воины света". А сегодня только штурпак остался. Видно, что срезали пилочкой по металлу.
61-летняя Татьяна Майборода стоит между двумя могилами. В одной похоронен сын 35-летний Дмитрий Майборода, командир самолета Ан-26, который подбили в июле прошлого года на Донбассе. Рядом — его помощник 38-летний Дмитрий Шкарбун. Перевозили гуманитарный груз. На борту были восемь военных, шестеро выжили.
— Cин погиб, чтобы все жили счастливо. Это была его мечта, — говорит мать. — После его смерти, кроме воды, ничего не идет мне. Весила 85 килограммов, а теперь так похудела, что знакомые не узнают.
Подходит мужчина с двумя букетами белых искусственных цветов. Спрашивает у Татьяны Ивановны, где поставить. Крестится, склоняет голову.
— Летал с ними в одном экипаже четыре года, — рассказывает Сергей Олексюк, 30 лет. Служит бортовым радистом в Гавришевский бригаде транспортной авиации. Был в том самолете. — Командир никогда не паниковал. Даже когда нас подбили. Приказал всем покинуть борт. Дмитрий Шкарбун был душой компании. Мне их недостает.
Подходят несколько летчиков. Татьяна Ивановна раздает всем конфеты.
— С тех пор, как живу — таких проводов не было: дождь льет, снег идет, ветер сбивает с ног, — говорит 65-летняя Ольга Андреевна из села Родниковка Уманского района на Черкасчине. 19 апреля около 11.00 сын помогает ей сесть в серую "девятку". — Могилу Толи узнаете по флагу.
Боец батальона "Донбасс" 40-летний Анатолий Полищук 12 февраля погиб под Дебальцевым.
— Я покажу, где могила. Людей сегодня мало, дождь разогнал. Холодно, батюшка отправил, и разошлись, — говорит Екатерина Дон, 64 года. Поет в церковном хоре. — О Толе никто плохого слово в селе не скажет. Отец его болел, молодым умер. Имел гангрену, ногу отрезали. Толю возле него похоронили. Таких похорон в селе никогда не было. Даже когда начальство умирало, так не хоронили. Прощались в доме культуры, людей море. Гроб на руках несли на кладбище.
Неподалеку несколько женщин и мужчин поминают умерших. На столе — огурцы, мясо, хлеб. Приглашают угощаться.
2 
35413
Комментарии