— У сепаров радости не было предела. Кричали по рации: "Мы въе*али АН!", — вспоминает спецназначенец, который в июле 2014 года работал возле города Счастье Луганской области. Имя не называет. — Мы отправили запрос. Говорят, наших не сбивали. Дальше в сепарском эфире: "Исчез "пассажир", и в нашем: "Сепары "пассажира" сбили. Под Торезом был "Бук".
Спецназначенцы получили приказ — ехать на перехват "Бука". Должны были доставить его на неоккупированную территорию как вещественное доказательство.
— Пообещали большую премию, — продолжает военный. — Но мы долго все проверяли, ожидали окончательного решения. Выехали в час ночи. "Бук" уже пересек границу Ростовской области.
17 июля 2014 года над поселком Грабово Шахтерского района на Донбассе упал Боинг-777 "Малайзийских авиалиний". Летел из Амстердама в столицу Малайзии Куала-Лумпур. Погибли все 298 людей на борту.
— Тот день мне запомнился запахом горелого мяса. До сих пор иногда его чувствую, — рассказывает 34-летний милиционер Константин Кораблев из города Торез на Донбассе.
Два года назад собирал обломки самолета и тела со стороны Украины. Впоследствии вернулся домой из-за безработицы.
— Днем позвонила мама. Видела, как самолет взорвался. Люди вылетали из него просто в воздухе. Была перепугана и плакала. И тут на работе началось движение, суматоха. Звонят несколько телефонов. Понял — мама увидела историческую трагедию. Начальник приказал ехать на место падения.
По версии следствия, боинг распался надвое еще в воздухе. Тела разбросало на 30 км — между селами от Грабово до Кировского.
— В том районе продолжались постоянные бои. Мешали поискам. На въезде почувствовал вонь горелого мяса и волос. Впереди — столб дыма. Вышел из машины и поскользнулся на чем-то липком. Это были человеческие внутренности. Повернул голову в сторону — под деревом, пристегнутая ремнем безопасности к креслу, сидела молодая женщина. Имела дыру вместо живота. Внутренности были везде. Страшная жара. Тела допекались на солнце.
Милиционеры под деревом нашли паспорта пассажиров.
— Я их смотрел. Было много детских. Увидел ручку без двух пальчиков. Некоторых ребят тошнило. Мы до ночи собирали остатки самолета и тел. Потом подключились местные. Когда спасатели попросили помочь, отозвались все. Мы взяли крепких и невпечатлительных мужчин. Те приносили вещи, которые упали в их дворы. Сумочки, бумажники, деньги, мобилки, ноутбуки, много игрушек. Я подобрал окровавленную грязную белую плюшевую собаку.
На следующий день пошли за село. В поле увидел нижнюю часть человеческого туловища в черных штанах. В его карманах рылся местный парень, лет 16. Увидел меня и убежал. Мы нашли множество зарядных к технике, но ее самой не было. Местные сильно мародерили. Кое-кто честно что-то возвращал.
Под Кировским дед тянул лодку, застрявшую на дереве. Спросили, зачем. Улыбнулся: "Им уже не нужно, а я сарай накрою". Деда выгнали, сказали военным, чтобы сняли лодку. Но до их приезда часть кто-то таки отпилил. Видно, дед половину сарая накрыл. Еще несколько раз ловили местных. Все говорили, как тот дед.
Невзирая на договоренность боевики открывали огонь. Из-за этого спасательную операцию приостанавливали.
— Пытались уничтожить следы, — говорит Константин. — Били точно в место падения. ОБСЕ не могло помешать. Через три дня нас отозвали оттуда. Мы только обрадовались. Это трудно выдержать. Часть останков растянули животные. Один местный принес человеческую стопу. Отобрал у собаки, потому что увидел педикюр.
1 
1
Комментарии