42-летний Виталий Омельченко из Донецка работает юристом. Раньше был милиционером. Отсидел в тюрьме. Говорит, что знает, как избежать наказания, однако не сожалеет, что так не поступил.
До 2001-го Омельченко работал оперуполномоченным уголовного розыска Петровского райотдела милиции Донецка.
— 21 января получил информацию, что на железнодорожную станцию Рутченково едет наркокурьер, — вспоминает Виталий. — Поехал проверить. Встретил коллег из линейного отдела, поздоровался. Думал, у них операция, а оказалось, что у них встреча с курьером. Взяли меня с ним. Его высадили, а меня отвезли в участок. Пытали, спрашивали, кто их сдал. Перебили два ребра, повредили слюнную железу и левый глаз.
На следующий день против Виталия Омельченко возбудили уголовное дело.
— Пришел следователь из транспортной прокуратуры. Сказал, что я живым не выйду, должен взять на себя 14 килограммов маковой соломки. Или, говорит, давай 10 тысяч баксов и идешь на подписку. Я не дал, что они торговались с моими родителями. Судья райсуда неофициально сознался отцу, что обвинения
бредовые, но оправдать меня сможет только посмертно. Отец заболел раком, хотел меня видеть. Дал судье пять тысяч долларов. Тот амнистировал меня, но мои оппоненты из линейного отдела занесли в Апелляционный суд 10 тысяч. Понимали, что оправдание мне — им тюрьма.
Апелляционный суд вынес приговор — восемь лет заключения.
— Началось кто кого, — говорит Омельченко. — В Верховный суд мне нужно было отдать 20 тысяч, но оппоненты нашли 40.
Дай хоть 500 баксов
Омельченко отсидел шесть лет. Вышел раньше, потому что помиловал президент. Заочно окончил Национальный университет внутренних дел и стал юристом.
— Знаю, сколько стоит "замять" дело на каждом этапе, — рассказывает. — Если взяли с наркотиками, то нужно отдать оперу от 500 долларов до трех тысяч. Чтобы следователь переквалифицировал статью на более легкую —
две–три тысячи долларов. Чем дальше от события преступления будете договариваться, тем дороже. За изменение меры пресечения судья берет от трех тысяч долларов. Уменьшение срока таково: 1 год — до 1,5 тысяч долларов. Если грозит восемь лет — даете 12 тысяч и получаете условно.
Взятки милиции зависят от уровня подразделения.
— Самые дорогие — областное и городское управление по борьбе с наркотиками, — говорит Омельченко. — Чтобы ребята отпустили наркомана, могут взять и пять тысяч долларов. Чтобы отпустили распространителя — от 10 тысяч долларов и до половины стоимости товара. В райотделах проще, можно цену сбить. Бывает, говорят: "Ну дай хоть 500 баксов".
Виталий Омельченко добивается реабилитации. Требует от прокуратуры нового расследования и возбуждения уголовного дела против судьи.
1 
1
Комментарии