Четыре месяца в доме в селе Пенижково Христиновского района Черкасчины жили пятеро детей. Их бросила мать Татьяна, 34 года. Сама с наименьшим сыном Алексеем, 1 год, поехала к новому сожителю в Москву.
— Таня приехала в наше село где-то шесть лет назад, — говорит 57-летний Павел Юрко, сельский голова — Снимали дом. Но потом не заплатили владельцу, и их выгнали. Таня своего дома не имела, нигде не работала. Выпивала и меняла мужчин. У всех детей — разные отцы. Они росли сами по себе.
Чтобы получать помощь на детей, у матери и детей должна быть прописка.
— Тогда Таню с детьми прописала в своем доме сестра, — продолжает сельский голова. — Она живет в райцентре, а дом пустовал.
В конце июня Татьяна пропала. Оставила номер телефона, но тот не работает. В доме остались пятеро — 18-летний Михаил, 16-летний Максим, 10-летняя Евгения, 6-летняя Мария и Юлия, 3 года. Ребята учатся в Уманском профессионально-техническом лицее на сварщика и каменщика-штукатура.
— Такие толковые дети, — говорит соседка. — Вспахали огород на свои деньги, закультивировали, засадили. Миша поросят двух купил, бройлров, уток, кроликов. За хозяйку была у них старшенькая Женя. Ей 10 лет, а она и есть на всех варила, и за меньшими смотрела. То, смотрю, Женя на пруд пошла за ряской для уток, то траву кроликам рвет, то ботву свиньям. Трудолюбивая такая, стирала.
В селе живет бабушка детей. Однако внукам не помогала.
— Она выпивает, если приходит, то только ругает детей. Всем говорила, что эти дети ей не нужны, — рассказывают соседи. — Одна женщина в селе купила им диван, так бабка себе его забрала.
Старшие ребята получают по 240 грн стипендии. За них и жили все пятеро. Дополнительно сами зарабатывали.
— У нас в селе много пустующих домов, во дворах орехи растут — рассказывает местный Василий, 62 года. — Их никто не собирает. Так малые трясли те орехи, ели. Зернышки добывали и на базаре продавали. Еще тыквы были, тоже семечки продавали.
21 октября к детям наведался опекунский совет из райгосадминистрации. Девушек забрали в Уманский областной межрегиональный приют. Ребята поехали в лицей. Живут в общежитии, кажые выходные навещают хозяйство.
В доме, где жили дети, отключили газ. Он стоит пустой. Окна изнутри забиты пленкой, двор пуст. На веревках висит выстиранное белье. Во дворе двое ребят пилят дрова.
— Сестер забрали, когда нас дома не было, — говорят Максим и Михаил. — Мы были на учебе. Мы не пропадем. Стипендию получаем, подрабатываем. Знаем, что маму ищет милиция. Но не можем до нее дозвониться.
— К нам уже приезжали журналисты, — добавляет Михаил. — Написали, что я сидел во дворе и курил, чтобы голода не чувствовать. А я не курю, и меня даже дома не было. Да и не на стипендию мы поросят купили. Пара свиней 800 гривен стоит, а мы только по две стипендии получили. Я летом работал на разборке старых домов. На то и жили, хозяйство держали. Сейчас уже птицу порезали, а поросят держим. Я продал свою мобилку, чтобы купить им кукурузы. Как нас нет, свиней кормит баба.
— У нас есть еда. Можем заработать на себя, — уверен Максим. — Стираем сами. Мы год назад в Христиновке на квартире жили, там мебель наша осталась. Хозяева сказали, платите 450 гривен и забирайте. А у нас нет. Сейчас та квартира сдается, какие-то люди пользуются нашими вещами.
В приюте говорят, что братья постоянно навещают сестер.
— Когда мы забирали девочек, у них был бронхит, кашляли, — говорит 45-летняя Наталья Бурская, заведующая приюта. — Мы их вылечили. Сейчас старшенькие посещают школу, а с младшей занимаются воспитатели. Дети очень умные, в школе хорошо учатся. Мать нам не звонила, бабка тоже.
2 
1
Комментарии
6