За неделю до стрельбы Ярослав Мазурок навестил мать

В пятницу министр внутренних дел Виталий Захарченко назвал имя подозреваемого в убийстве трех охранников в столичном торговом центре "Караван" 26 сентября. Им оказался 38-летний Ярослав Мазурок.

Ярослав Мазурок родился в райцентре Каменка-Бугская на Львовщине. Там живет его мать 63-летняя Галина. Отец умер в 2004-ом в 86 лет, работал на паркетной фабрике. Ярослав - единственный сын.

Каменка-Бугская расположена в 40 км от Львова. Дом Мазурков - на ул. Железнодорожной, это окраина городка. Большая одноэтажка из белого кирпича ограждена металлической сеткой. По двору ходят куры-бройлеры, бегает лохматая собака. Возле хаты цветут розы, созревает перец.

В субботу утром мать закрылась внутри. Соседи говорят, не показывается во дворе. После настойчивого стука в двери отворяет.

- Заходите, фотографируйте меня, мне все равно, - женщина в спортивных штанах, старых тапочках, в ушах массивные золотые сережки. - Меня только что из райотдела привезли, трое суток держали. Голодная, как пес. Повеситься хотела, вон шнурки с обуви сняла. Если бы точно знала, что это мой сын сделал, то уже не жила бы. Но еще надеюсь, что это не он. Золотой ребенок был, не мог он этого сделать. Большего горя для матери нет. Вы не удивляйтесь, я уже, может, немного глупая, накололи меня там чем-то.

Говорит громко, потом плачет. В хате четыре большие комнаты. Все перевернуто. Одеяла, одежда, полотенца валяются по полу. Шкафы открыты. На кроватях - несколько кож из песца, рассыпанные фотографии.

- Смотрите, что те собаки сделали, золото забрали! - Галина Мазурок срывается на истерику. - Еще перстни мужа были и мои, для внучки держала. Представляете? И даже бумаги никакой не дали. Его боксерские перчатки забрали, - снова кричит.

Заговаривается, рассказывает о каком-то соседе и хозяйке в Польше, у которой работала.

- Я в лесу была, когда мне это сообщили, - приходит в себя. - Грибы собирала. Сестра позвонила: беги домой, потому что говорят, что это твой сын стрелял. Я себя не помнила. Заблудилась в лесу. Сколько там ходила, не знаю. Пришла, а тут меня те собаки ждут. 12 "беркутовцев" в шапках. Говорят, 17 убийств на нем. Какие 17 убийств? Привяжут проволоку к яйцам - ребенок во всем сознается. Так наша милиция умеет. Показывали фотографию. Я не уверенна, что это он. Какие-то глаза посоловевшие, полный такой.

На печи стоят бутыли с сушеными грибами, сбоку - мешки с зерном.

- Ну чего ему не хватало? - плачет. - Я для него старалась. В Польшу ездила, грибы и ягоды собирала. Ращу кроликов, бройлеров, картошки накопала. В погребе есть все - и варение, и тушенка. По 40 песцов держала, шубки продавала. Вот окна недавно на пластиковые поменяла. Еще хотела хату жестью перекрыть. Он никогда ни в чем не нуждался. Хотел заниматься боксом - ездил во Львов, я ему не запрещала. Всегда пончики, котлеты в дорогу давала. Потом байдарками занимался, первые места занимал. Я ему куртку кожаную купила, чтобы не был хуже всех. Машину купила, "девятку", но мой брат забрал и разбил. Девушки под воротами за ним стояли, отогнать было трудно.

Ярослав учился в училище на мастера по бытовой технике. Потом познакомился с киевлянкой Людмилой. Привез ее к матери. Она забеременела. В 1997 году выехали к Людмиле в столицу. Там родилась дочь Татьяна, сейчас ей 15. Мать Ярослав навещал вместе с семьей.

- В Киеве работал в охране начальника какой-то строительной фирмы. А остальное говорил: "Мамочка, зачем тебе знать?" Вот я и не спрашивала. Просил меня перебираться жить к ним в Киев. Я поехала туда, квартира двухкомнатная, не могла усидеть там. Купила им мешок муки, мешок сахара и вернулась домой.

Последний раз Ярослав с женой и дочерью был у матери 18 сентября, на ее день рождения.

- Привезли кофе, потому что я очень его люблю, конфет. Рассказывали, что Танюша в Белой Церкви соревнования по прыжкам выиграла, 500 гривен премии ей дали. Я так радовалась. У них дома весь ковер в медалях, такой ребенок талантливый в спорте. Когда ехал, зарубил себе четырех бройлеров. А я даю ему сто евро и 200 гривен. Он говорит: "Нет, мамочка, мне не надо".

Женщина медленно, держась стену, идет в соседнюю комнату. Там спальня сына, с фиолетовыми шторами.

- Вот его одежда, - достает стильную желтую рубашку, кожаную куртку. - Лучше бы мне его тело привезли, чем вот такой позор терпеть. Я бы похоронила и знала, где он есть. А теперь больше всего за внучку и невестку переживаю. Где они? Те нелюди телефон забрали, позвонить не могу.

За вратами соседи Богдан с женой чистят свеклу. Подходит сосед Михаил. Никто не называет фамилий.

- Мы не верим, что Славик мог такое сделать, - говорит Михаил. - Никогда ничего плохого о той семье не слышали. Он в одном классе с моей Натальей учился. Не помню, чтобы когда-то кого-то обидел. Не пил и не курил. И на фотографии его не узнаем. Потому что давно видели. Как поехал в Киев, так нам на глаза и не попадался.

×