Харьков может оккупировать Россия под предлогом "защиты" русскоговорящего населения, заявил на прошлой неделе президент Украины Владимир Зеленский в интервью The Washington Post.

На слова главы государства оперативно отреагировал городской голова Харькова Игорь Терехов, заверивший, что первая столица останется мирной и спокойной. И посоветовал россиянам "не открывать рот" на город.

В то же время, заявление Зеленского начали активно обсуждать в социальных сетях. Люди выражали удивление, что в видеообращении к народу глава государства призвал всех успокоиться, а в разговоре с иностранным СМИ допустил возможность захвата агрессором второго по величине города Украины.

"Зеленский: украинцы, все будет хорошо – слухи о вторжении распускают паникеры. Через два дня: Россия готовится к вторжению, Харьков может быть оккупирован! Он помнит, что говорил позавчера?" – написал политолог Виктор Таран.

Позже президент Украины оставил комментарий в Instagram, где заверил, что Харьков никогда не будет оккупирован.

Корреспондентка Gazeta.ua побывала в Харькове и пообщалась с его жителями. Расспросила готовы ли они защищать город в случае вторжения РФ. Большинство разговоров провела на рынке "Барабашово" - одном из наибольших вещевых рынков Европы.

СССР И ПИОНЕРСКИЙ ГАЛСТУК

В 8:28 во вторник на железнодорожном вокзале Харькова царит сонная атмосфера. Поезд из Одессы высаживает пассажиров на притрушенную снегом платформу. Женский голос из громкоговорителя, объявляющего о движении поездов, в морозном воздухе звучит звонко.

– Белгород! Отвезем в Белгород без пересадок, быстрое прохождение границы, — кричит высокий мужчина в короткой черной куртке и джинсах.

 

— К-а-а-амфортабельный микроавтобус в Белгород! Гарантируем быструю и беспроблемную доставку, — перебивая конкурента восклицает водитель лет 40 в дутом коротком пуховике поверх спортивного костюма. Стоит на верхней ступени посреди спуска к подземному переходу.

Пассажиры его игнорируют, кутаясь в куртки, пытаются быстрее попасть на вокзал и разбежаться по делам.

Главный зал харьковского Южного вокзала, построенного в стиле сталинского ампира, относительно небольшой. Украшен лепниной, позолотой и бронзой. С центра сферического потолка свисает массивная трехъярусная люстра. Потолок украшен четырьмя медальонами. Изображают пропагандистские сцены из жизни СССР: мужчин в форме Красной Армии поздравляют женщины с пышными букетами цветов, юноша в советской парадной школьной форме с красным пионерским галстуком на шее - вручает цветы передовикам производства. Росписи выглядят недавно отреставрированными.

 

На Привокзальной площади людей немного. Двое мужчин на русском языке предлагают услуги такси.

Русского много и в метро: на нем говорят пассажиры и написаны рекламные плакаты. Украинский можно увидеть только на официальных табличках и услышать во время объявления станций.

ЧУЖАКИ

На метро до рынка "Барабашово" нужно добираться с одной пересадкой. После многолюдной теплой подземки, базар встречает холодом и пустотой.

Завсегдатаям рынка несложно ориентироваться на местности. Но приезжим очень легко заблудиться в лабиринтах магазинов, контейнеров и лотков. Расположенные рядами они образуют кварталы. Сверху над точками огромные навесы. Поэтому торговля почти не зависит от погоды.

 

На торговлю влияют дни недели: в отдельные из них на определенных площадках с утра и до обеда проводят оптовую торговлю обувью и одеждой. Тогда из окрестных городов и областей сюда съезжаются предприниматели и простые покупатели.

Во вторник продавцов немного, а покупателей и того меньше. Больше работы у торговцев чаем-кофе.

— Не понимать. Русский-украинский не говорить, — отвечает миниатюрная вьетнамка средних лет с красными уставшими глазами на мой вопрос, можем ли пообщаться. Испуганно натягивает голубую несвежую маску с подбородка на лицо. С усилием толкает старую тележку, заставленную термосами, бумажными стаканчиками и банками с чаем и растворимым кофе.

— Да все они понимают и говорят, просто боятся чужаков. Она ведь не знает, с какой вы целью. А вдруг проверка? - проходит мимо и заворачивает в боковой проход невысокая пышная крашеная блондинка в горчичном пуховике и спортивных штанах.

Впереди белеет засыпанная снегом пустая площадка. На рядах рядом реализаторы пьют кофе и курят.

— Нет, ну это уже вообще! Куда все катится? Вчера еще давала сотку, а мне сигареты и 22 рубля сдачи. Я 20 клала в карман, а два бросала на банку, всегда так делала. А сегодня – дает мне двадцатку. Спрашиваю: "А где еще два рубля?" Подорожали сигареты, отвечает. Ну это же п*дец! — кричит, приближаясь к коллегам, худощавая женщина в черных лыжных штанах.

В подтверждение своих слов размахивает серой пачкой сигарет и 20 гривнами.

— А что ты хочешь, все дорожает. Только зарплаты на месте. Видела, почем доллар сегодня? Уже 29,5 — Наташка говорила. А вчера еще 28,5 был. Дай сигарету, — протягивает стаканчик с кофе ее коллега в шапке с помпоном.

"СЕПАРСКИЙ" ГОРОД

Чуть дальше начинаются ряды товаров для дома: ярко светят люстры, белеют акриловые ванны, сверкают хромом полотенцесушители. Здесь оживленнее – торговля движется.

Около половины мест на прилавках пустые. На закрытых ролетах контейнеров яркими, зелеными и оранжевыми пятнами пестрят объявления, что торговое место сдается в аренду.

За металлическим прилавком трое мужчин общаются между собой на украинском. За их спинами на полках контейнеров лежат мотки проволок и коробки с мелкими электротоварами.

 

Высокий широкоплечий мужчина соглашается поговорить о настроениях харьковчан. Воротник его темно-серой куртки немного расстегнут, шею закрывает манжет свитера-гольфа. Его темные с обильной сединой волосы слегка вьются. Выглядит взлохмаченным.

– Харьков – сепарский город. Здесь настроения такие всегда были, — качает головой. — Говорить можно одно, а делать — другое (имеет в виду заявление Игоря Терехова о том, что Харьков будет отбиваться от оккупантов и останется украинским городом. – Gazeta.ua). У них там, наверное, и флажки уже приготовлены. Будут встречать россиян с хлебом-солью. Харьков не объединился. Если кто и понимает, что русская армия враждебна, то это в основном молодежь. А тем, которые при совке жили, все до ср*ки.

В таких настроениях обвиняет государственную политику. Мол, по центральным каналам мало показывают украинского кино. В интернете же большинство харьковчан отечественные фильмы искать не будут.

- Смотрю по Кино.юа сериал "И будут люди". Классный очень. Но не у всех кабельное есть, да и не каждый эту программу включит. А на каналах Дмитрия Фирташа (олигарх является совладельцем телеканала "Интер". – Gazeta.ua) такие фильмы никогда не показывают, - говорит мужчина с какой-то обреченностью в голосе. - Украинского языка в Харькове очень мало. Если кто и переходит на государственный, то это в основном молодежь. Есть мова еще в официальном бизнесе, где обслуживают клиентов – в тех же магазинах. Поэтому закон об украинском языке был очень нужен.

— Готовятся ли в Харькове люди к возможному наступлению на город? – спрашиваю.

— У меня соседи месяц как уехали. Не знаю куда, потому что никого не предупредили. У людей настроения разные. Вот в очках человек стоит, – кивает собеседник на мужчину неподалеку. - Он говорит: "Ты что, хочешь, чтобы здесь американские самолеты летали?" Ну что ты ему скажешь? Оно деревянное по пояс — ноги ходят, а головы нет. А знаешь, сколько таких? Мы с дружбаном пойдем воевать. Токо никакой самообороны — сразу отстреливать надо. Будем сражаться. В семье же моей настроения разные. У меня жена – кацапка. Спрашиваю: "Что будем делать? Я к нашим, а ты к вашим?" На самом деле, ей по-барабану. Она смотрит, конечно, "Гражданскую оборону". Но приходит на работу в торговлю, а там куча бабушек и дедушек чешут ей по ушам.

 

ЧИТАЙТЕ ТАКЖЕ: "У белорусов ничего хорошего нет. Выбирали тут конфеты, мясо. А казенка ихняя хуже нашей паленки" - как живут украинцы возле Беларуси

— Вы знаете, с кем разговариваете? Это же сам Зеленский! Серьезно, у него по паспорту фамилия Зеленский, — неожиданно приобщается к разговору Сергей, невысокий человек в светло-серой куртке на распашку. Широко улыбается.

– Да, у меня такие же инициалы – В. А. И я тоже Александрович. Только его зовут Володя, а меня Вадим, – смеется мужчина. – Говорят, сегодня у него день рождения? Пожелаем, чтобы он скорее ушел. Хоть куда-нибудь.

О торговле на рынке говорит коротко: "Все приходит в упадок". Предприниматели уходят из "Барабашово", потому что падает спрос, а цены на аренду поднимаются.

— Было полторы, сейчас две. За аренду такого места, — показывает за спину, где секция с полками имеет ширину не более двух метров. - "Барабан" сносят, вместо него магазины строят. Поднятие аренды мотивируют тем, что электроэнергия дорожает. Извините, но мне надо работать, – Вадим вздыхает, прощально поднимает руку.

БАЙДЕН И ЗЕЛЕНСКИЙ

Ряд заканчивается тупиком – за металлическим забором, очевидно, что-то строят. Слева и чуть поодаль начинаются контейнеры со шторами. Охапки светлой органзы и тюли, сетки и кружева — свисают с натянутых под потолком палок и тросов. Пока покупателей нет, три продавщицы обсуждают ситуацию в стране.

Одна сидит на стуле, засунув пальцы в карман спортивной зимней куртки. Ее коллега из контейнера напротив, притопывает на месте в сером жилете. Третья — стройная молодая шатенка в черном утепленном пальто, поверх которого надела бежево-коричневую жилетку с рисунком. Привлекает внимание очень объемными искусственными ресницами, густо накрашенными тушью.

— Ой, кому мы нужны, с нашими проблемами? Нафиг мы той Европе, чтоб за нас вступаться? И Америке мы не нужны как страна. Только как сырьевая база. Они здесь творят что хотят, чтобы уколоть Россию. Но и России мы не нужны, — говорит женщина, которая сидит.

Расспрашиваю подруг, восприняли ли всерьез слова Зеленского о возможной оккупации Харькова.

– Вы же понимаете, что Зеленский ничего не решает? Он просто человек, которого назвали президентом, — отвечает шатенка низким голосом. — Не знаю даже, понимает ли он, что происходит. И Байден ничего не решает, такая же кукла-марионетка. Решения принимают совсем другие люди, которые остаются в тени.

Если придет русская армия, то боевых действий в городе не будет, уверены подруги. Мол, Москве нет смысла завоевывать простых людей.

 

– Мы не будем никуда убегать. Зачем? Будем делать, что и делаем. Только бы торговля была. С ней последнее время, конечно, проблемы. Выручка очень упала, — продолжает одна из подруг. – Это не из-за пандемии коронавируса. Это связано с военными действиями, которые были развязаны. Непонятно, зачем и кому они нужны. Раньше у нас с России самые крупные покупатели были. Приезжали на автобусах и закупались на тысячи долларов. Из Донецка много людей было, Луганска. Когда начали там стрелять – сюда все перестали ездить.

— А знаете, кто виноват в этом? Украина! — женщина в сером жилете активно жестикулирует руками. – Правительство виновато, которое законы принимает. Понапридумывали там дури несусветной! Вот нас шпыняют, что мы на русском говорим. И что? Мы раньше говорили на украинском. Я в украинской школе училась, на праздники вышиванки надевали, веночки. А потом издали указ насильственно всем говорить по-украински и все поменялось. Я теперь принципиально не буду по-украински разговаривать — ни единого слова! Хотя мову знаю хорошо.

Шатенка достает сигарету, щелкает зажигалкой, но не закуривает — видит двух медленно приближающихся по ряду женщин, рассматривающих содержимое контейнеров.

– Мы все сказали, добавить нам больше нечего! Не мешайте работать, а то распугаете покупателей. А их зимой и так мало, – говорит.

"БАНДЕРОВЦЫ" В ХАРЬКОВЕ

Среди рядов с посудой вижу украинские венчики из искусственных цветов с атласными лентами. Висят почти под потолком контейнера. На низком столике разложены разнообразные кухонные дощечки из натурального дерева. На ажурных металлических раскладных витринах – сувениры с украинской символикой.

— Товар востребован, — говорит 59-летняя Мария. — Я здесь торгую больше 20 лет — треть жизни. Мы сами родом из Франковщины, работаем с дочерью. Семья на Западной, а мы периодически приезжаем, снимаем жилье. Было, что нас называли бандеровцами. Но это, скорее, полушутя. Никакой агрессии.

ЧИТАЙТЕ ТАКЖЕ: "Удалите с мобильных московскую музыку!" - как поют уникальные гуцульские колядки в селе, куда едут туристы со всего мира

Невысокая, круглолицая, дружелюбно улыбается. Говорит с типичным акцентом, присущим ее землякам. Рассказывает, что вместо того, чтобы уехать за границу на заработки, выбрала другой путь — торговать сувенирами и товарами народных промыслов в Харькове. В Ивано-Франковской области их продавать тяжелее, потому что более распространены.

— Считается, что в Харькове живут только русскоязычные, ненавидящие украинский. Это не так. К нам бывает люди приходят, чтобы только послушать, как разговариваем на украинском. Говорят: "Такая красивая, певучая мова!". Здесь в Россию никто не хочет. Ибо все понимают, что не будет от этого лучше. Мы ведь никто для Москвы, — объясняет. – Люди насторожены. Но местные жители очень хотят быть при Украине. Если вдруг ситуация обострится и Россия начнет наступление — горожане имеют план действий. Буквально утром общалась с одним здесь дядь Сашей. Он сказал: "Семью отправлю в Киев, а сам буду защищать Харьков. В армии служил, оружие держать в руках умею". Все будут защищаться до последнего. И это не пустые звуки, люди так реально настроены.

 

За ее контейнером — точка продажи металлической кухонной посуды. Дальше – пустые столы. Там точат лясы четверо мужчин. То ли услышав нашу с Марией беседу, то ли сами по себе, но обсуждают свои действия при входе российских войск на Харьковщину.

— Главное до Волновахи добраться. Там в Россию рукой подать, — слышу отрывок разговора. – Зачем быть здесь, когда все начнется, если там реально будет спокойнее?

Мужчины одобрительно поддакивают и кивают головами.

– Логичный план – спокойно заниматься своим делом и пересидеть в России, – добавляет невысокий шатен, одетый в куртку цвета хаки с нашивкой US Army.

БАРАБАШОВО ИНТЕРНАЦИОНАЛЬНОЕ

Кроме украинцев, на "Барабашово" торгуют многие иностранцы из почти двух десятков стран. Большинство из них понимают, если не украинский, то русский. Но на контакт не идут. Между собой говорят на родном языке.

За помощью обращаюсь к руководству рынка. Административных центров здесь несколько. Самый большой - на краю, в районе с условным названием "болото".

- Около 60 тысяч рабочих мест дает ТЦ "Барабашово" Харькову. Это около 15 тысяч предпринимателей, а также наемные работники – реализаторы, водители, грузчики, уборщики, – рассказывает представитель пресс-службы "Барабашово" Сергей Зайцев.

Торжище имеет 5 площадок, которые делятся на 8 условных зон по распределению групп товаров и расположению. Каждая зона имеет народное, уже историческое название. Здесь есть "железки", "болото" - район, который в администрации рынка называют озером, хотя водоема здесь давно нет. Есть "стометровка", "яма", "каменка", "перекресток".

 

— Перекресток потому, что это действительно перекресток улиц. Его в народе еще называют "Лужниками". Есть "вертолетка" — была похожа на вертолетную площадку, но сейчас застроили, а название осталось, — рассказывает сотрудница администрации Ольга Репина. – Есть "сковородка" – скорее всего так назвали, потому что летом площадка очень нагревалась. Сейчас там установлен большой тент, но название осталось. Есть "афганская площадка". В своё время в Харькове было много студентов-иностранцев. Многие потом остались и пошли торговать на рынок. Но, хотя афганскую площадку и назвали так — самих афганцев было не много — больше тех же курдов. Сейчас их практически совсем нет.

ЧИТАЙТЕ ТАКЖЕ: "Все, что мы едим – картофель, яйца и чай": как в Киеве обжились беженцы из Афганистана

— Есть "свояк". Никто не знает, почему так назвали. Возможно, когда-то там торговали только местные - "свои". Есть "клюшка". Здесь как раз очень просто. Дело в том, что там идет улица Амурская, которая имеет загнутую форму, как клюшка, — продолжает Сергей Зайцев.

Добавляет, что на улице расположен храм Православной церкви Украины. Освящен в честь покровителя торговцев великомученика Иоанна Сочавского. На обшитой сайдингом стене церкви есть сине-желтая наклейка с лозунгом "Молись за Украину".

— Есть еще мечеть, представлена ​​иудейская община, много баптистов. У нас есть Совет церквей "Барабашово", который решает общие вопросы. В этом смысле у нас классная ситуация — за 25 лет ни разу не было конфликтов на межэтнической или межрелигиозной почве. Бытовые были, но не религиозные, — продолжает спикер. — В конце прошлого года у нас открыли первое представительство Института прав человека, предотвращения ксенофобии и экстремизма. На фасаде есть флагштоки с флагами стран мира, представители которых работают на "Барабашово".

 

На рынке расположено самое большое в Украине вьетнамское землячество имеющее в Харькове давнюю историю, которая началась еще в советское время.

— Тогда у завода "Серп и молот" и других была практика обмениваться работниками из других стран. Многие приехали к нам. Сначала отсюда что-нибудь брали и везли домой. А потом выяснилось, что их страна быстро развивается и у них тоже есть что привезти сюда. Одна из крупнейших фабрик "Мивина" - организована вьетнамцем и превратилась в многомиллионный бизнес. Все так сложилось, что иностранцам здесь удобно и безопасно, – объясняет Зайцев.

 

На вопрос, готовятся ли на крупнейшем рынке Европы к возможному вторжению из России, представитель говорит уверенно: "Не верим".

— Мы все граждане Украины, и мы отвергаем идею того, что это может произойти. Я убежден, что каждый сделает все, чтобы подобного не допустить. Наши предприниматели никогда не оставались только внутри рынка, за забором. У нас множество людей, которые помогают ВСУ, волонтерят. Есть люди, которые воевали на Востоке и помогают Харьковской больнице. Мы не думаем, как эвакуироваться – мы здесь стояли, стоим и стоять будем.

С представителями администрации идем на рынок в ряды, где торгуют иностранцы. По дороге Ольга Репина объясняет, что вьетнамцы с осторожностью относятся к проверкам и журналистам. Поэтому, заметив фотокамеру, мгновенно "теряют" способность говорить на любом другом языке, кроме вьетнамского.

На пересечении проходов вьетнамец лет 50 торгует трикотажным бельем. Аккуратный мужчина с красными от усталости или холода глазами одет в черную дубленку со светлым воротником. Имя не называет. Мол, украинцам его все равно не выговорить и не запомнить.

— Не будет оккупации и войны. До Харькова она не дойдет. Убегать не буду. Здесь моя семья. Да и некуда идти больше, – говорит мужчина. Из Вьетнама в Украину он приехал 15 лет назад. Его жена тоже вьетнамка.

На соседней площадке носками торгует выходец из города Душанбе, Таджикистан. Это стройный черноглазый смуглый мужчина лет 60 с короткой седой бородой. Говорит тихо и вкрадчиво.

– Конечно, сложно жить. Торговля плохой. Но уезжать не собираюсь – у меня здесь семья, ее кормить надо. Сейчас новые требования вводятся, чтобы был кассовый аппарат. Мне не нужен он, но если заставят – придется ставить. Что делать, если таковы правила. Я простой мирный человек, я не пойду воевать или кому-то что-то доказывать, – говорит Саид.

ТЕРЕХОВ И КОЛОМОЙСКИЙ

Большинство предпринимателей на рынке работают за наличные деньги. Если в кафе можно рассчитаться картой, то в частных магазинах вам предложат разве что сбросить деньги на счет через мобильное приложение.

В одном из таких магазинов торгуют китайскими фабричными товарами. Продавщица сразу отвечает, что картой рассчитаться нельзя. Но позже выясняется, что средства можно сбрасывать на карту ее работодательницы. Она родилась в Украине во вьетнамской семье, вышла замуж за украинца и имеет двойную вьетнамско-украинскую фамилию. А 54-летняя Ольга – реализатор.

Рассказывает, что работает с ежедневной оплатой: 250 грн за выход на работу +5% с оборота товара. Несмотря на то, что в продуктовых магазинах платят по 500-550 грн. в день, продолжает оставаться на вещевом рынке. Ибо график удобен — с 8:00 до 16:00.

 

У вьетнамцев работать комфортно, добавляет Ольга.

– Вьетнамцы живут обособленно. В политическую ситуацию не влезают. Не то чтобы равнодушные — просто у них свои ценности. Но понимание, что они живут в Украине и Украина – не Россия, есть. Те, кто боялся полномасштабной войны, уехали еще в 2014-м. Таких было очень много. Осталась примерно половина, – рассказывает. - Я против России категорически. Мне там ничего не подходит, ничего не нравится. Я была в Советском Союзе и больше туда не хочу – сыта им по горло. А то, что Зеленский сказал, что Харьков могут оккупировать – это объяснимо. Здесь 30 километров до границы. И у нас нет такого человека, как Коломойский, который бы организовал оборону. На Терехова надежды мало. Его заявление рассчитано на гражданское общество. Иначе его могут посадить, – считает женщина.

ЧИТАЙТЕ ТАКЖЕ: "Россия играет на наших нервах": что пишет о нас мировая пресса

Не согласна с утверждением части коллег, что Харьков — это город сепаратистов. Хотя и добавляет, что здесь действительно есть "большая пятая колонна".

— Это понаехавшие – люди, которые приехали учиться из той же Сибири и поселились здесь. Например, как отец мой. Он сын военнослужащих – белоруса и украинки, родился и жил в России. Приехал учиться и остался. Ему сейчас 76. Но ментально он украинец. На этой почве потерял своих родственников в России, зато сохранил семью и детей. Многие в Харькове живут на две стороны. Моя знакомая уехала в Россию ухаживать за отцом и получила второй паспорт. Так и катается. У нас же до Белгорода 40 км. Многие харьковчане раньше дачи имели в Белгородской области, – рассказывает.

В советское время многие россияне мечтали перебраться в Украину, добавляет Ольга.

— Многие здесь впервые варенку увидели и попробовали. Здесь всегда было более сытно, даже после войны. А там – голодуха в 1970-е. Молодежь у нас в Россию точно не хочет. И не уйдет. Люди настроены сражаться. На руках оружия много, и его не побоятся использовать для защиты. Автоматы есть у людей. У меня в сейфе тоже стоит – муж купил еще в 2014-м. Здесь есть организованная терроборона. Я думаю, земля будет гореть, если Россия решится сюда прийти, - подчеркивает.

Фото: Ольга СТЕНЬКО

"Барабашово", согласно графику на сайте, работает до 16:00. Но уже в 14:00 большинство торговых точек закрываются. Остаются разве что большие магазины у метро, ​​торгующие так называемым "базарным шиком".

Уже на выходе из метро до вокзала на эскалаторе оказываюсь рядом с двумя военными. Говорят по-украински на будничные армейские темы.

— Приехал в Харьков в служебную командировку. Хотя и сам харьковчанин. Не стоит нервничать, сохраняйте спокойствие. Харьков под надежной защитой. Здесь мощная тероборона, люди будут отстаивать каждый метр. Армия готова защитить людей. Это наш долг и у нас четко есть алгоритм действий, — уверенно говорит 56-летний Владимир. – Уверен, что ничего не начнется. Все громкие заявления о вторжении – лишь психологическое давление, направленное на деморализацию и панику.

70

гектаров площади занимает "Барабашово".

300

километров составляет общая протяженность торговых рядов и междурядий на рынке "Барабашово". Это примерное расстояние от Харькова до Запорожья.

×