— Из новой еды нам очень нравятся котлетки. Но больше всего любим грибы. А их здесь не дают, — говорит 6-летняя Ольга Мельникова. Она с братьями 9-летним Анатолием, 4-летним Ильей и 3-летним Добрыней месяц живут в социально-реабилитационном центре в селе Копылов Макаровского района Киевщины. До 21 сентября с отцом, 55-летним Владимиром, жили в лесной лачуге возле села Великая Александровка Бориспольского района.
Девять лет назад Владимир с женой ехали из города Шепетовка, что на Хмельнитчине, в столицу и потеряли документы. Поселились в лесу. Там родились дети, документы на них не оформляли. Год назад женщина убежала с другим.
Возле двухэтажного здания приюта растет береза и три куста калины. За ними на веревках сушатся детские майки, футболки, колготы и штаны. На стену оперты два велосипеда воспитателей.
— А вы к кому? — высокая женщина открывает дверь. — Снова к тем детям? Так часто, как к ним, еще ни к кому не приходили. Они обедают. А отца их не встретили? Он только что с другой стороны вышел.
Перескакиваю через клумбы, напрямик бегу за Владимиром. У него коротко подстрижены волосы, лицо чисто выбрито. Худой.
— Я говорить сейчас ни с кем не хочу! — кричит на ходу. — Много всего надо как можно быстрее решить. Извините.
С директором центра 42-летним Игорем Филлиповым заходим в столовую. Дети хором здороваются. Там стоит с десяток столов. За одним из них на краю стула сидит Илья. Отхлебывает компот из алюминиевой кружки. Он в синем вязаном свитере и джинсах с большими карманами на коленях. У него светлые взъерошенные волосы, большие карие глаза.
— Нам здесь нравится, — говорит тихо и неразборчиво. — Вчера смотрели мультики: про мышь, котов, лошадей и медведя. Дома у нас маленький телевизор был, на батарейках. Каждый вечер папа буквы с нами учил, читал книжки и рассказывал сказки. Знаю про Колобка, Курочку Рябу и репку. Книжек у нас полно было. Толя читать по азбуке научился.
Игорь Филлипов гладит мальчика по голове. Илья закидывает ее назад, улыбается.
— Этих детей назвали некрасивым словом "маугли". Но они обычные, — говорит Игорь Александрович. — Видели и знают больше, чем те, которые попадают к нам из полноценных семей. Отец навещает их, сегодня второй раз был. Принес сладостей и фруктов. Дети ему на шею кинулись. Говорят, мужчине кто-то собирается подарить дом в селе. Чтобы оформить, нужно сделать паспорт. Этим занимается.
Берет за руки Илью и Добрыню. Старший спокойный. Младший крутит головой, оглядывается. Разглядывает красные сережки в моих ушах.
— Мы в комнату для свиданий, — говорит директор полной поварихе. — Пусть и старшие с нами идут.
— Толя по столовой дежурный, — кивает она на парня. Он подсовывает пустые стулья к столам.
— Ну, так пусть вам поможет, а затем к нам, — говорит Игорь Александрович.
В комнате для свиданий пол застелен светлым ковром. Под стеной стоят диван и два кресла, на тумбочке небольшой телевизор.
— А кто эти игрушки сюда поставил? — супит брови Добрыня.
Перекладывает игрушки с дивана в кресло. С разгона садится на середину дивана. Ставит на колени рыжую игрушечную лису.
— Нам назад, в лес, не хочется, — Илья садится возле брата. — Здесь тоже рядом есть посадка, но мы туда не ходим. Толик не разрешает.
— Толик у них главный, — объясняет психолог 25-летняя Ольга Федоренко. — Что скажет, то и будут делать. Младшие живут в малышовой группе, Толя со старшими ребятами, а Оля с девочками. В лесу они спали на полу. Когда впервые увидели кровати, не знали, что делать. Пришлось объяснять, что голову нужно класть на подушку, а укрываться одеялом. Первую ночь не спали. Вертелись, о чем-то разговаривали. Воспитательница рассказывала, что несколько первых дней просыпались слишком рано. Говорили: "Пора вставать, на улице уже сереет".
Детей привезли аккуратными. У всех были подстрижены волосы и обрезаны ногти. Знали свои имена, фамилию и отчество. Старшие называли даты рождения. Младшие говорили, в какое время года родились. Их дни рождения записали со слов отца. Он в блокнот записывал, когда родились и какой имели вес.
Дети умели пользоваться ложками и вилками, а вот душем и унитазом нет. Первое время им помогали дежурные. У всех плохо развита мелкая моторика. Учатся держать ручки и разрабатывают мышцы. Часто вспоминают о лесе. Добрыня просил, чтобы отец принес ему желудей. Недавно нашли во дворе калину и объели почти все ягоды.
В комнату забегают Анатолий с Ольгой. Братья бросаются им навстречу. Сестра обнимает младших. У нее каштановые волосы по плечи, челка ровно подстрижена. Два передних зуба выпали.
— Папа нас раз в месяц стриг, — рассказывает Анатолий. Он похож на отца. — Купались мы в большом тазике. В нашем домике всегда тепло было. Папа печку топил, ночью просыпался, чтобы дров подбросить. Воду приносил в пластиковых бутылках, а зимой мы снег топили. Света у нас не было. Папа в банку из-под консервы наливал масло, зажигал гнет.
В город с Олей по очереди ездили, а малые из леса не выезжали. Папа нас на детскую площадку водил. Дома любили лазить по деревьям. Прыгали на землю с самой верхушки. Играли в ловки и прятки. Зимой бросались снежками, снеговика лепили. Как-то папа привел в гости знакомого, он подарил конструктор.
О матери говорить не хотят.
— Она от нас ушла, — Толя смотрит в пол. — Мы решили, что она плохая. Но папа сказал, что так говорит нельзя. Теперь мы о ней вообще не говорим.
Фотограф показывает детям фотоаппарат. Илья наводит объектив на сестру и нажимает кнопку.
— А как она там очутилась? — смотрит на экран.
— Зато мы знаем много грибов, — перебивает Оля. — Подберезовики, красноголовцы, белые, польские, поддубники, рыжики, сыроежки, опята, рядовки серые и желтые. Грибы на ниточку нанизывали. Зимой папа из них супы варил и с картошкой жарил. И ягод мы всегда много ели. Папа говорил, что в них много витаминов. А еще готовили средство, чтобы не болеть. В литровую банку накладывали половину сосновых иголок и сушеных листиков земляники, заливали кипятком, настаивали ночь. Добавляли ложку сахара и выпивали по полчашки.
Добрыня подтягивает джинсы, которые сползают. Вылезает на кресло. Выталкивает Ольгу.
— Добрыня, сядь на место! — кричит ему старший брат. Мальчик возвращается на край дивана. — Нам здесь хорошо, — продолжает. — Кровати чистые и мягкие. Сегодня в школе были. Я на уроке книжку читал. Интересную. Учительница поставила мне "19", — через секунду исправляется: "12".
Анатолий и Ольга 30 сентября пошли в первый класс Копыловской школы. От приюта до нее через парк метров 300. В классе учительница 62-летняя Раиса Горовенко проверяет тетради.
— Учатся неплохо, — рассказывает. — Толя способный. Оля чуть слабее, но старается. Говорят на русском. Не знали буквы "є" и "ї". Сегодня учили украинскую "и". В классе 10 учеников, трое живут в приюте. Утром их приводит воспитатель. Ожидает в коридоре следит, чтобы не прогуливали.
Раиса Николаевна кивает на третью парту. Сбоку на ней лежат две незаконченные аппликации из желтых и красных листьев. За ней сидят Мельниковы.
— Я спросила: "Где вам лучше: здесь или в лесу?". Толя ответил: "В лесу мы делали, что хотели. А здесь надо старших слушаться". Дети к свободе привыкли.
17 
1
Комментарии
6