Разбитые "кадыровцы" и ужасы в СИЗО Донецка: история "азовца", который почти год был в плену

7

Около 700 бойцов "Азова" до сих пор находятся в российском плену. Большинство из них оказались в неволе после выхода с металлургического завода "Азовсталь" 16 мая прошлого года.

Воинов периодически обменивают на российских пленных. Один из крайних обменов прошел 6 мая этого года. Из плена тогда вернулись 45 защитников. Среди них - "азовец" из Львова Святослав Серый, который провел в неволе почти год. Сейчас боец проходит лечение.

Святослав рассказал Gazeta.ua об обороне Мариуполя, бункерах "Азовстали", боях с "кадыровцами" и условиях, в которых находился в плену.

С 2014 года я связан с "Азовом" - с общественно-политическим движением "Гражданский Корпус "Азов" и с партией "Национальный корпус". Имел много друзей, которые там работали и служили. Знал изнутри что и как, и почему подразделение считается одним из лучших в Украине. Решил, что хочу там защищать Украину. Нравились идеи, подготовка, характер подразделения. Туда всегда шли очень мотивированные люди.

Хотел служить раньше 2020 года, но на момент начала войны учился в университете. Затем работал в гражданском крыле "Азова", волонтерил. Потом искал, кому можно передать свои обязанности.

После того как "Азов" очень хорошо себя зарекомендовал в боях на Светлодарской дуге, принял окончательное решение идти туда. Попасть служить в подразделение не просто. В "Азове" хорошая подготовка, сложные испытания для поступления, которые нужно пройти. Проверяют не только способности к обучению, физические навыки, но и характер. Должен доказать, что достоен. Достаточно непростая задача. Отсев большой. Из моего курса не прошла половина.

 

В подразделении есть процедура - если понимаешь, что это не твое и не выдерживаешь, то на утреннем построении звонишь в колокол. Так даешь знать, что не готов, едешь домой готовиться, чтобы попробовать снова или возвращаешься к гражданской жизни. Некоторые друзья по три-четыре раза себя пробовали.

В ХХІ веке мы привыкли жить в свободном мире. Ты привык, что ты - кто-то, а там (в "Азове" во время подготовки. - Gazeta.ua) надо побыть никем. У нас в гражданской жизни круглосуточный доступ к информации, еде, передвижению. Там же должен показать, что можешь пожертвовать этим, зайти в максимально скупые рамки.

На курсе молодого бойца в других бригадах у вас есть доступ к телефонам, есть свободное время, возможность выйти в магазин, взять отгул. У нас же был сильный моральный прессинг – подобно как на видео, где показывают подготовку морских пехотинцев США. Там сержанты стоят и кричат на молодых бойцов. Телефон получаешь раз в неделю, ешь, что дают - в регламентированное время. Минимум личной свободы и максимальное сотрудничество с другими ребятами, чтобы сделать из вас слаженный боевой коллектив.

Были физические испытания. Например, марш-бросок на 28 км, который нужно преодолеть в полном обмундировании за 4,5 часа. Если есть мотивация, то даже с низкой физической подготовкой сможешь вытянуть. Если характера нет, то или пробуешь в себе его воспитать, или, к сожалению, это не для тебя.

Когда приходишь в армию на обычную или контрактную службу, у вас есть четкая иерархия. И командир к тебе относится как к подчиненному. В "Азове" существует побратимство. У нас тоже четкая структура и иерархия, но это коллектив, где тебя уважают, считаются с твоим мнением. Все работают, чтобы становиться лучше в профессиональном и моральном смысле. К тебе относятся как к личности, рыцарю.

В Мариуполе впервые оказался на рубеже 2015-2016 годов. Выполняли гражданские задачи. Первые впечатления о городе достаточно негативные - индустриальный, совковый, задрипанный. Приехали вечером, после бури, а там - поваленные деревья, нет света. Но этот город всегда спасало море.

Следующие разы был в Мариуполе в 2017-2018 годах, то уже визуально стал лучше, современнее. Сделали дороги, парки, аллеи. В 2020-2021 годах уже достаточно хорошее впечатление - обновили инфраструктуру, общественное пространство. Металлургические заводы разве что оставляли экологические проблемы. Но с 2014 года город кардинально изменился, стал очень симпатичным.

 

Негативного отношения местных не чувствовали, потому что пророссийские взгляды они боялись проявлять. Часть жителей имели неправильные позиции. Но не потому, что люди не такие. А потому, что с 1991 года власть не очень работала с населением. Зато российская информационная политика была активной. Свободно распространялись российские нарративы. Оттуда и идеи "какая разница, какой язык, флаг", "мы - братские народы", "они наши соседи, родственники. Поэтому не нападут". Мы работали над тем, чтобы менять эти нарративы.

С началом полномасштабной войны настроения в Мариуполе кардинально изменились. Те, у кого была хотя бы крупица критического мышления, почувствовали "русский мир". Жаль, что на себе почувствовали, но в конце концов поняли, кто есть защитник, а кто - враг. А также то, что их все время обманывали.

ЧИТАЙТЕ ТАКЖЕ: "У Путина нестабильная психика и он угрожает геополитической стабильности в мире" - бывший премьер Австралии

То, что полномасштабная война неизбежна, мне было ясно еще до службы в "Азове". Потому что если ты потерял часть (территории. - Gazeta.ua), враг захочет забрать еще. Не остановится на малом. Что касается "дня Х" 24 февраля, то мы заранее готовились. Но я думал, что россиянам хватит ума не нападать. Было предчувствие, что когда-то такое произойдет, но на тот момент еще нет.

Не верил, что теми силами россияне пойдут на масштабное вторжение. Перед этим же было много фальш-стартов. В течение 2021 года напряжение нарастало. Проходили их учения, перегруппировка войск. Бросали в Крым, под Харьков, оттуда в Беларусь, и так по кругу. Они "гуляли" и искали слабые места. Мы выезжали на несколько операций по укреплению, чтобы в случае прорыва стать в оборону.

Когда случилось признание Л/ДНР, когда первые российские колонны вошли в Донецкую область и начали укреплять позиции, стало понятно, что нападение будет сейчас и оно неизбежно. Мариуполь географически расположен так, что было логично, что его будут окружать. Но мы с ребятами думали, что сценарий будет немного другой - десант в Бердянск, который будет идти на Волноваху для замыкания окружения. Получили огромный удар в спину, когда оккупанты зашли через перешеек из Крыма, и заперли нас намертво с другой стороны.

Мы ожидали, что сможем держать связь с "большой землей", достойно обороняться или прорываться. Но в той ситуации, которая сложилась, не могли этого делать.

ЧИТАЙТЕ ТАКЖЕ: "Россияне делали огромные ОШИБКИ" - морпех США о подготовке ВСУ, контрнаступлении и победе Украины

Мариуполь вообще не был подготовлен к обороне. Город в 15 км от фронта должен был быть лучше подготовлен. Все, что могли сделать, делали своими силами и очень ограниченными средствами уже после 24 февраля. Для себя понимаю, кто виноват в провале обороны, и в том, что оккупанты ворвались из Крыма. Но это не моего уровня вопросы. Их уже задавали и еще обязательно они будут. Надеюсь, виновные будут наказаны, когда победим.

 

У меня специальность артиллерист. Не могу дать экспертного мнения, как следовало готовить Мариуполь. Но понятно, что город должен был быть окопан - траншеи, три линии обороны, минные поля, капониры для танков и артиллерии. На подготовку у нас были годы. Нам нужно было иметь на месте большое количество боеприпасов, больше артиллерии и техники, больше новейших западных противотанковых систем, которые уже тогда поступали. Как Javelin и NLAW.

Россия вложила миллиарды долларов в информационную компанию, чтобы показать "Азов" нацистами. Наша власть решила разделять это мнение, поэтому мы были под условно внутренними санкциями, и не получали то количество и номенклатуру оружия, что и другие подразделения. У нас практически не было оружия из стран НАТО, никаких НАТОвских учений, инструкторов. Профессионализм, который "Азов" получил до 24 февраля, получили исключительно своими силами и через волонтеров. Западное оружие к нам попало лишь за несколько дней до вторжения или им делились уже во время боев другие защитники.

Первый бой в Мариуполе у нас состоялся в начале марта. Тогда уже колонны "кадыровцев" ехали со стороны Никольского. Вместе с другими подразделениями мы артиллерией разбили первую колонну. Вторую развернули. Неделю до того стояли на въезде в город, ожидали врага, отслеживали, куда пойдут. Оттянули на сутки-двое их заход в город и городские бои.

Страх на войне есть у всех. Единственная разница, мешает ли он работать. Наибольшие страхи существуют перед военной операцией и после. Когда она уже началась - работаешь на автомате. Когда все закончилось, то выдыхаешь, и думаешь: "Как оно так получилось?".

ЧИТАЙТЕ ТАКЖЕ: "Наступила новая глава войны, которая может стать ловушкой для Путина" - Майкл Боцюрков

Ближние бои и заход вражеской техники в Мариуполь начались в начале марта. Кольца окружения сужались до 20-х чисел апреля. Тогда наши крайние силы уже зашли на "Азовсталь". Была динамичная линия фронта.

Я все время был на левом берегу города. В определенный момент мы потеряли связь. Где-то неделю не было понимания, что происходит. Имели свое направление. Когда к нам приехали свежие ребята, чтобы обустроить дополнительные позиции, то рассказали, как сильно за неделю изменилась ситуация. Мы теряли много. Морские пехотинцы уже были практически замкнуты на заводе им. Наши силы практически заперли на правом берегу. Стремительное продвижение врага немного шокировало, потому что представлял себе другую картину.

 

Удивила циничность, как россияне уничтожали город и гражданских. Сделали из Мариуполя полигон. Стратегия "выжженной земли". Например, были частные дома. Они их уничтожали под ноль, чтобы нам не было где закрепиться. И так каждый дом и каждую возможную линию обороны. Выезжал танк и все разваливал, или накрывала артиллерия, или самолеты.

ЧИТАЙТЕ ТАКЖЕ: "Меня били и подвергали пыткам, чтобы только признал, что агент ЦРУ" - бывший пленный американец

Хуже всего - это авиация. Улица за улицей стирали город до кирпича. Были районы, где даже бронемашинами на больших колесах не могли проехать, потому что были настолько уничтожены.

Удивило, насколько жестоки россияне к своим солдатам. Те, например, имеют задание закрепиться на определенной позиции. Вы их лупите. Одних, вторых, третьих. Они дальше лезут. Даже "пушечным мясом" не назовешь. Никакой жалости к своим. Можно представить, как тогда относились к нам и к гражданскому населению.

В начале, когда гражданские не до конца поняли все проблемы - были большие очереди в магазины - за хлебом, водой. Сотни людей. Вылетал дрон, видел скопление откровенно не военных и их накрывали артиллерией. Для нас это был полный ужас, а как это выдерживали гражданские - не представляю.

С восточного фронта к нам заходила так называемая "армия ДНР". С другой стороны шли русаки. Из россиян мало кто когда-то бывал на Донбассе, в Мариуполе. У них нет жалости, готовы все уничтожать и всех убивать. Но большинство из тех, кто шел с востока, были местные - отдыхали в городе, имели родственников, друзей или знакомых. Их родные приезжали сюда годами. Но они сознательно шли и уничтожали людей и территории, которые им были близки. Думаю, из-за отсутствия критического мышления. Иначе ставили бы под сомнение - пропаганду, приказы.

"ДНРовцы" шли вперед "мясными штурмами", потому что при артиллерийской поддержке так было больше шансов выжить, чем бежать к своим, где точно расстреляют. У них наказание за дезертирство не ограничивается личной ответственностью. Никто не дает гарантии в "ДНР", что если кто-то станет дезертиром или сдастся в плен, то их семьи не заденут.

 

Мы поняли, что пора отходить на "Азовсталь", когда почти все наши зашли туда. Наши позиции были практически окружены в промышленной зоне. От нас до ближайших своих было где-то 800 м открытой территории. По бокам противник. Тогда поступил приказ, чтобы все зашли на завод. Иначе нас бы взяли в окружение, а дальше плен или расстрел.

Убежища "Азовстали" были готовы, но не к приему военных, а гражданских. А также не к такому длительному пребыванию. Убежища были еще со времен холодной войны. Они были самые глубокие и лучшие в городе. Там была определенная провизия, скромные медикаменты, запас воды, матрасы и места, где можно спать.

В крайнем моменте отхода на "Азовсталь" я не участвовал, потому что за два дня до этого меня ранили и эвакуировали в госпиталь на заводе. К тому времени остальные части города полностью уничтожили - не было куда продвигаться, и где закрепляться. Завод позволял держать круговую оборону.

Меня ранили 20 апреля. К тому времени нашу линию обороны уже несколько дней активно прорывали. Враг зашел на одну из наших позиций. Я с группой отправился на ее зачистку, чтобы отбить назад, не дать противнику закрепиться. По дороге из нашего укрытия на позицию - нас накрыла артиллерия. Меня и еще одного парня ранило. Нам удалось отползти под металлические накрытия. Оказали себе первую домедицинскую помощь. Были уже без связи. Товарища тяжелее ранило. Поскольку я мог двигаться, начал отползать к своим, чтобы помогли эвакуировать побратима. И сообщить, что нам не удалось зачистить территорию. В тот же день меня доставили в госпиталь.

Даже худшие фотографии "Азовстали" не смогут передать ту атмосферу и условия, в которых приходилось лечить раненых. До сих пор не могу представить как врачам удавалось творить те чудеса. Проводить тяжелые операции, спасать людей. Когда попал, там была огромная антисанитария, начинался недостаток лекарств и провизии. На тот момент вертолеты уже перестали к нам летать. Оставалось все меньше площади, чтобы находить какие-то медицинские вещи.

Через неделю ситуация стала еще хуже. Нас начали активно бомбить с самолетов. Однажды авиационными бомбами ФАБ-500 нам завалило два входа. Весь медицинский бункер был завален, в полной изоляции. Без входа, света.

Ребята из "Азова" и "Нацгвардии" несколько часов нас откапывали, чтобы сделать хотя бы вход, куда можно заносить провизию, раненых. Тогда нам также завалило склад с провизией, который был рассчитан на наш бункер. Завалило операционную. Стало значительно сложнее. Но несмотря на все, врачи еще три недели спасали ребят. До сих пор умом не могу понять, как им удавалось.

Голод, особенно у тех, кто находился за пределами "Азовстали" на позициях - начался в 15-х числах марта. Велись активные бои, а привезенные запасы не всегда было возможно доставлять на позиции. Провизии становилось меньше. К тому же на "Азовстали" было большое количество людей, которых тоже надо было содержать. Поэтому ощущение легкого голода присутствовало всегда. С апреля ситуация еще больше обострилась. Ты где-то один раз в день ел и может еще раз перекусывал чем-то легким.

 

Во время боевых действий голод не так ощущается, потому что ты постоянно работаешь и на адреналине. А вот когда мы уже попали на госпиталь и нам "развалили" склад с провизией, то тогда стало трудно. В день съедали стаканчик каши с куском какого-то квашеного овоща. И все. И это для раненых. С конца апреля-начала мая голод начался сильный.

Несколько раз к нам приходили (командующий состав "Азова". - Gazeta.ua) и рассказывали на каких этапах идут переговоры, и какие наши перспективы. Сначала были разговоры об экстракшн в Турцию, потом просто об экстракшн. Далее шли разговоры про Энергодар, чтобы сделать там демилитаризованную зону, где мы будем находиться.

Когда мы узнали, что нас будут эвакуировать в Еленовку, то начали для себя думать - делать так или нет. И по правде говоря - нас купили обещаниями. Что высшее политическое командование договорилось с военными. Что есть третьи стороны и что три-четыре месяца все будет и не более. И тогда поменяют солдат, сержантов. Дальше - офицеров. Говорили, что никаких допросов, пыток, будет связь с родными, передачки, письма. Этим нас и купили.

Когда окончательно нам все довели и сказали, что завтра начинается эвакуация - ощущения были ужасные. В медицинском бункере находились ребята из разных подразделений - из полиции, пограничники, морпехи. Кто-то радовался, играли на гитарах: "Наконец-то мы выходим!". А мы сидели компанией, где все были из "Азова". Понимали, что это не конец. Было унизительное ощущение и стыд. После того, что мы пережили и выдержали, показали характер и умение, потеряли кучу друзей и знакомых - просто выйти и сдаться даже под такие гарантии - это было ужасно.

Когда мы проходили этот печально известный мост, за пределами "Азовстали", то те кто нас встречали - говорили: "Мы вас ждали восемь лет". После этой фразы мы еще больше поняли, что все только начинается и следующее испытание продлится дольше чем оборона "Азовстали".

С первых дней на Еленовке стало понятно, что обещания не будут соблюдены. Из всех пунктов был выполнен только один - мы живые вышли из "Азовстали". Все остальное не было выполнено абсолютно.

Я первых два месяца был на Еленовке - до 15 июля. Потом перевезли в СИЗО в Донецке, где был уже до конца, до обмена.

Как ни как, а Еленовка - это открытая колония. Там больше свободы, можешь погулять во дворе. Спишь со всеми в большой комнате, имеешь доступ к воде. В большем количестве есть еда. Были возможности где-то выйти на связь, достать телефон. А СИЗО даже в Украине считается худшим местом содержания. А Донецкое и Таганрогское СИЗО - это два заведения, которые являются худшими из всех для военнопленных и заключенных. Там было намного хуже - это камеры, отсутствие воды, минимальное питание, постоянные акции физические.

Солнце и небо я видел крайний раз перед обменом 18 ноября. А поменяли меня 6 мая. Такие условия были созданы не для всех, а для "Азова" и тех, кто попал в плен из добровольческих формирований. Поэтому возвращение наших ребят очень важно, потому что там день проходит за год. Очень трудно выжить.

В день мы получали калорий 800. Это в разы меньше нормы. Это даже не для того, чтобы выжить, потому что это надо от 1000 калорий. У всех пленных были потери по весу, иммунитет ухудшился. Я потерял 16 килограммов. Были ребята, которые потеряли 30.

Они (враги. - Gazeta.ua) применяют физическое воздействие на всех. Россия дала им право на нас отыграться. На допросах что-то ищут, навязывают. Им интересно для своего потребителя подавать картинку.

9 лет они создавали из нас своих худших врагов - нацистов, людоедов. И сейчас они получили много наших бойцов и хотят их крутить - делать публичные судилища, открывать страшные дела. Это для того, чтобы закрывать свои огромные пробелы на фронте и кормить своего потребителя. Преступления они придумывают - уничтожение инфраструктуры, убийство гражданских. Абсолютно абсурдные вещи.

Думал ли на протяжении плена, что это конец? Нет. Потому что я знал, что меня ждут и за меня борются, и мне есть куда возвращаться. Это сохраняло на плаву. Повезло, что мы содержались в неволе азовским коллективом и это помогало. Поддерживали друг друга, строили планы, расклады, узнавали новости. И так выживали.

Когда командиров и офицеров поменяли, то из этого сделали картинку и обычный обыватель подумал: "Ну все, "Азов" поменяли. Чего вы на акции выходите?". А на самом деле почти 700 человек из "Азова" еще в плену. Время играет против ребят, их здоровья.

Об обмене не знал. Нас ночью вывели в общую камеру и я думал, что это этапирование. Потом нас загрузили на "Урал" с тентом и начали куда-то везти. Ориентировался по солнцу. Оно как раз восходило и я понимал в каком направлении нас везут - юго-восток. Потом через щель в тенте мы увидели авиационные плиты и поняли, что будет обмен. Далее нас перевели в самолет и мы долетели куда-то на север. Оттуда нас долго везли до границы с Сумской областью и там поменяли.

 

В первую очередь позвонил жене и матери. Сказал: "Я здесь". Все было впопыхах, как в тумане. Потому что ты из одного автобуса пересел в другой, заехал на подконтрольную территорию. Выходишь, а тебя встречают, дают продукты, фотографируют и обматывают флагом. А ты находишься в прострации и не понимаешь, что уже все. Просто как во сне - впечатление, что сейчас кто-то толкнет и разбудит. Только на второй-третий день пришло стопроцентное осознание, что мне повезло и эта история закончилась.

Я еще ну был дома. Сейчас на лечении. Но те ожидания, которые у меня были от возвращения домой - были превышены в десятки раз. Ты понимаешь, что тебя ждали и за тебя боролись. Потоки гостей, цветов, продуктов, подарков. И это целыми днями. Одни друзья, вторые, третьи. Кто-то просто из Львова приехал. И это месяц было. Каждый день. Это фантастически.

После окончания лечения, отпуска и реабилитации - вернусь на службу, чтобы закончить то, что начали. У нас другой обязанности нет. Дела надо доводить до конца. Буду делать все для того, чтобы мы победили и закрыли этот вопрос.

Война будет длиться долго. Месяцы. Но она точно завершится нашей победой и возвращением территорий. А возвращение территорий и провал так называемой СВО - будет для них (России. - Gazeta.ua) означать внутренние трещины и крах. Так и произойдет.

Смерть для высшего руководства России - это слишком легко. А вот пожизненное заключение в таких условиях, в которых были мы - это то, что они заслужили.

Население (российское. - Gazeta.ua) которое совершало преступления - должно отвечать по закону. У всех остальных надо воспитать критическое мышление. Им надо показать, что есть правильная альтернатива тому, чему их учили десятки лет. Если не получится это сделать, то стоит изолировать.

Вижу Украину (через 2-3 года. - Gazeta.ua) передовой военной страной мира. Обстоятельства ужасные, но более профессиональной и опытной армии в плане ведения боевых действий - не существует в мире. И после победы наши военные будут нарасхват в мировых армиях. Как инструкторы.

Будет тяжелый период восстановления страны, но надеюсь мы выйдем из пут коррупции и закончим строительство великой державы. Основы имеем капитальные.

Должна быть глубокая фильтрация (на территории, которые сейчас оккупированы Россией. - Gazeta.ua). Те, кто совершал преступления - сливал военных, сотрудничал с оккупантами и т.д. - должны отвечать по закону. А для тех, кто имел неосмотрительность утонуть в пропаганде надо создать правильные программы - информационные, экономические. Они должны понять, что надо тянуться к правовой стране, а не банановой республике.

×