"Шевченко был модным писателем, и ему это не нравилось"

 

"А, это та, что десять лет назад писала книги с матюгами", — отмечает мужчина перед входом в столичную "Книгарню Є" в прошлую пятницу. Там состоялась встреча с 48-летней писательницей Оксаной Забужко.

В магазине два зала. В одном поставили экран, где можно наблюдать за ходом встречи.

Забужко спрашивают, как она относится к ненормативной лексике в современной украинской литературе.

— Зависит от того, удачно ли она употребляется, — отвечает. — Есть, например, прямая речь персонажа. Переводить с ненорматива будет фальшью — как говорили в советские времена " лакировкой действительности". Язык должен переварить ненорматив, а не избегать.

Потом Забужко переходит к теме встречи — "Модная книга".

— Я нервничаю, когда меня называют модной писательницей, а временами еще и модной те ткой, — шутит она. — Для писателя с амбициями это звучит унизительно. Но модные книги существовали всегда. То, что она модная, о самой книге еще ничего не говорит. В моду входит произведение, удовлетворяющее определенный общественный запрос.

Самой модной украинской книгой XIX ст. был "Кобзарь" Тараса Шевченко. Он был модным писателем, и ему это не нравилось. Леся Украинка говорила о себе: "Почитаемая, но не читаемая". В ее время модным был другой украинский писатель — Владимир Кириллович Винниченко.

Модная книга означает многотиражная?

— Самые крупные тиражи в ХХ ст. были у Владимира Ленина. Есть безумно многотиражные авторы, чьи имена в приличном обществе не вспоминают. Например, американка Барбара Делински. Как-то она мне попалась, попробовала ее прожевать. Знаете, даже Дарья Донцова вытягивает. А тексты  американки - кухонная эксплуатация стереотипов домохозяек с образованием ниже среднего. Но это тиражи — десятки миллионов.

Модную книгу вы покупаете, так как ее прочли все. Если я студент и на моем курсе все прочли Любка Дереша, то и я пойду куплю и его. Чего греха таить — я также иногда почитываю модные книжки.

У какой книги есть шанс стать модной?

— Она может быть хорошей или плохой, но главное, чтобы в ней были ответы на невысказанные вопросы, висящие в воздухе. И когда люди это читают, в голову приходит: "О, и я так думаю".

Литературную попсу читали всегда. Вспомните шедевр украинской литературы "За двумя зайцами". Проня Прокоповна на прогулке в Мариинскому парке под дубом читает роман. И между ней и Свиридом Петровичем Голохвастым идет читательская дискуссия. "А что вы читали?" — спрашивает он. — "Еруслана Лазаревича", "Кровавую зве зду", "Черный гроб". На что Свирид Петрович порекомендовал ей роман намного лучше— "Матильда, чилі хранцюзька гризетка".

Проня Прокоповна в Мариинском парке под дубом читает роман

А что читали более образованные современники Прони и Свирида? Они не читали Золя и Мопассана. Был такой автор Жип — имя, которое никому ни о чем сегодня не скажет. У каждой бары шни, знающей  французский язык, от Нормандии до Урала, были его книжечки. У каждой эпохи есть своя попса. Например, братья Капрановы хорошо работают — на Жипа нашего времени потянули бы.

По-видимому, ваша книга о Лесе Украинка "Notre Dame d"Ukraine." стала модной неожиданно. Ведь интеллектуальное чтиво  никогда не было популярным.

— Не сработает никакое заглавие, никакая реклама. Пока вам не позвонит подруга и не скажет: "Я такую классную книжку прочитала". Хорошие книги становятся модными и массовыми, когда в них каждый может прочесть что-то свое. В "Notre Dame d"Ukraine" кто-то вычитал сюжет из личной жизни Леси Украинка и то, что она не была лесбиянкой. Кто-то прошелся по белым пятнам нашего прошлого. Кто-то нервно допрашивает, почему я так поступила с Олесем Гончаром и Линой Костенко... В итоге получилась модная книгу, что меня радует. Доказывает, что украинцы не такие дураки, как они о себе думают и в чем их постоянно убеждает телевидение.

Но первой вашей модной книжкой была "Польові дослідження українського сексу".

— Я была зла, когда ее писала. Причем не на мужчин, как  интерпретируется подавляющим большинством. Я была зла на свою страну, на интеллигенцию. Я считала тогда и считаю до сих пор, что шансы изменить страну в начале 1990-х были спущены в унитаз не в последнюю очередь по вине украинской интеллигенции. Это случилось впервые — голос сердитой женщины, вслух говорящей то, что ее в этой стране, своих мужчинах и самой не устраивает.

Вокруг "Польовіх досліджень" действительно был много шума, и большинство людей читали это как своего рода украинскую камасутру. Как-то друг рассказывал, что зашел к знакомому директору ресторана и увидел на столе мой роман. Приятель был слегка удивлен. А директор сказал: "Представляешь, уже третий раз перечитываю и не могу понять, где оная там секс нашла". Но если человек перечитывает третий раз - значит, что-то его зацепило.

×