Мы уже проиграли этот процесс. Причем "мы" в этом случае означает нас всех скопом. Не суд в городе Донецк, не наше правосудие, не государство — а всех. Потому что по такому как дело Савченко судят о народе и стране в целом. Не различая — президент, правительство, судьи или обычные граждане. После таких дел на нас поглядывают искоса, когда приезжаем в другую страну. И демонстративно не хотят общаться на русском, даже если хорошо знают язык. Потому что репутация страны запятнывает каждого, кто имеет в кармане ее паспорт. Именно после таких дел, как дело Надежды Савченко.
Сейчас уже не найти, какому балбесу пришла на ум замечательная, казалось бы, идея — поймать хохла, выдать его за диверсанта и шпиона и посадить за решетку. Уже не выяснишь, кто додумался посадить за решетку именно женщину. Наверно, этот человек или люди думали, что с ней будет проще справиться. Но женщины бывают крепче мужчин. Нам ли этого не знать! И выдумав это, они не понимали, что оказываются в уязвимом и даже глуповатом положении.
Женщина заранее имеет преимущество — потому что она женщина, ее быстрее поймут и пожалеют. Она вроде бы слабая, и когда на нее со всех сторон нападают мужики — ей больше посочувствуют, чем мужчине. Поэтому те, кто это затеял, с самого начала вели игру без козырей. Выдумали дело, выдумали преступника, сделали им женщину. Но я не понимаю другого. Откройте любые правила — там сразу увидите абзац "цель игры". Забить гол, набрать столько-то баллов, заработать столько-то денег. Какая цель этой игры? Действительно доказать вину человека, который не совершал преступления, — невозможно. Выторговать для нас что-то у Европы или у Украины? Но что здесь выторгуешь? Давно могли обменять Савченко на наших солдат, которые попали в плен. Но своих солдат Россия предала и бросила. Плюнула им в лицо и делает вид, что впервые видит.
Никто и никогда в мире не признает обвинительного приговора Савченко. А если она, не дай боже, умрет в тюрьме, от такого позора нам никогда не отмыться. Наша власть и президент, конечно, ребята неприятные. Начать войну — могут, посадить в тюрьму ни за что — тоже способны. Но публично уничтожить человека на глазах всего мира — это слишком. Они все-таки не живодеры. Им бы теперь разыграть милосердие, найти какой-то наименее позорный выход из ситуации. Но то ли гордость не позволяет, то ли все уже зашло настолько далеко, что повернуть оглобли они не могут. И теперь кажется, что решающей становится не воля большого начальства, а прочность здоровья этой женщины. Дух ее оказался крепче, чем у них всех.
2 
1
Комментарии