Для Зеленского история Украины укладывается в набор школьных штампов

Президенту удалось украинизировать советизированный электорат, предложить ему новую идентичность: еще постсоветского, но уже украинца

Речь президента на параде ко Дню Независимости завершилась экскурсом в историю Украины. Как культурологу мне в ней наиболее интересны визионерские образы будущего и фигуры умолчания в прошлом (и здесь я не о Порошенко), за которыми кроется пока недостаточно артикулированная публично, но уже вполне интуитивно сформированная гуманитарная стратегия Украины времен Зеленского.

Прежде всего бросается в глаза мессианский пафос президента: все, что происходит с его участием - происходит "впервые". Впервые люди получили землю, народовластие и электронные паспорта. Видения рая, который вот-вот наступит при президентстве Зеленского, напоминают одновременно о начале и о конце времен: в театрализованном шоу девочка, которая символизирует Украину, в последних эпизодах пробирается сквозь хаос и дым Майдана (не названного Революцией достоинства), аннексированного Крыма и фронта в мирное счастливое настоящее (2021), где солдаты уже не воюют, а воссоединяются со своими семьями. Согласно Зеленскому - война уже закончилась, наступает мир.

Как спичрайтерам-кварталовцам, так и самому Зеленскому присущ пафос неофита, который впервые открывает для себя материк украинской истории. Представители русскоязычной инженерной интеллигенции, в свое время - главной опоры советского режима, - они адресуются в своих текстах к таким же новообращенным украинцам, которыми являются и сами. В этом, собственно, секрет успеха Зеленского-президента: ему удалось пусть и пока чисто бутафорски, фасадно украинизировать советизированный электорат, предложить ему новую идентичность: еще постсоветского, но уже украинца.

Чтобы этот новый идентичностный конструкт поддерживать, его следует нанизать на понятный для постсоветского человека ценностный каркас.

Как главный агент советского режима советский инженер имеет ресентимент к имперскому величию, строителем которого себя считает. Поэтому все основные элементы его мировоззрения должны быть интегрированы в новую идентичностную модель: украинцы (уже не советский народ) покорили небо (Сикорский), море (Николаевское судостроение), космос (Королев, Каденюк) и сушу (победа над нацизмом). Они строят фабрики и заводы (не частные бизнесы), развивают науку (?). Украина - великая держава в центре Европы, не какая-нибудь провинция, на которую ее превращали захолустные элиты времен Порошенко, скоро западные государства приползут на коленях просить ее создать новые альянсы. Советский супрематизм, вера в измеряемость "величества", тяга к гигантомании, мистификация будущего - предают не только авторитарные интенции Зеленского, но также служат творению новейшей пропаганды, которая отвлекает внимание от реальных проблем и способов их решения.

Для самого Зеленского, как и для его спичрайтеров, история Украины укладывается в набор школьных штампов - Леся и ее Мавка, Гоголь среди своих героев, Котляревский за написанием "Энеиды". Невежество здесь объединяется с тенденциозностью и цензурой. Где-то услышанный термин "Русь-Украина" превращается в "Киевскую Русь - Украину", возраст гривны определяется как 25 лет и 1000+ лет (зарубка на кирпичах Десятинной церкви) - о существовании гривен УНР авторам текста неизвестно, центром старославянского языка, "правопреемником которого является украинский" провозглашается Киев.

Украинская история от Зеленского, следовательно, строится на симбиозе малороссийских образов и героев и советских/постсоветских фигур, символизирующих научно-технический прогресс (религия советского инженера). В ней целые исторические эпохи вычеркнуты (скорее по незнанию, чем по злому умыслу): Литовский период в театрализованном перформансе выпадает из украинской истории полностью, не место в ней также ЗУНР, Карпатской Украине.

История в новом изводе от Зеленского пользуется историографией Табачника: радикальные, противоречивые, воинственные, пассионарные личности из нее вычеркиваются. В театрализованной ретроспективе не нашлось места Выговскому, Мазепе, Михновскому, Петлюре, Хвылевому, не говоря уже об УПА, имя Чорновола названо также не было. Как фигуры умолчания они красноречивее всего говорят нам о гуманитарной концепции президента. Большая часть исторического пантеона кварталовцев - безболезненно интегрированная в российский исторический нарратив: Хмельницкий, Сковорода, Гоголь, Вернадский, Королев.

В духе сталинской национальной политики трактуются "национальности", составляющие украинскую нацию. Она мыслится не политической, а инклюзивного-полиэтнической, где определяющей является не идентичность, а этническое происхождение - поэтому в тексте диктора в конце и появляется пресловутое "ДНК".

В своей речи Зеленский по сути заявил претензию на часть советского культурного и интеллектуального наследия. Он мыслит Украину как обломок империи, а не как колонию, а, следовательно, как части империи ей принадлежит часть капитала империи. Поэтому провозглашено "возвращение" того, что "по праву принадлежит" Украине. Это справедливо касательно культурных и исторических ценностей, однако, учитывая то, где находится их львиная доля, кажется очередным популистским заявлением.

Мудрым и действительно актуальным решением является возвращение похороненных за границей исторических деятелей Украины. Однако, сказав "А", президент не сказал "Б": такое возвращение имеет смысл только с созданием национального пантеона героев - отдельного мемориального комплекса, который потребует огромных ресурсов: как финансовых, так и интеллектуальных. Последних - особенно для того, чтобы он не превратился в очередное Байковое кладбище, где рядом лежат гении украинской культуры, бандиты и коррупционеры.

Президент Зеленский все более умело перебирается в украинские одежды, оставляя в стороне историческую суть и назначение украинского государства. Это пока лишь фасад, за которым скрывается малообразованный советский инженер, однако, этот фасад является комфортным для его электората - людей, которые до 2019 года считали себя скорее советскими людьми, чем украинцами. Для таких советский ресентимент в украинских сторях является приемлемой формой новой идентичности.

Оригинал