"Российская Федерация бросает в бой все больше старого, второсортного оружия" – Филлипс О'Брайен

Мнение в издании The Atlantic профессора стратегических исследований в Университете Сент-Эндрюс в Шотландии Филлипса О'Брайена

В мирное время многое из того, что говорят о национальной мощи стран, является догадками. Различные претензии могут быть основаны на надеждах, предубеждениях или даже просто на корысти. Аналитики и эксперты могут уверенно говорить, что одни государства, несомненно, великие державы, а другие – слабые, что одними руководят гении-стратеги, а другими – коррумпированные бездари. Утверждения могут звучать в высшей степени правдоподобно как факты, даже быть совершенно убедительными, потому что нет никакого способа узнать правду.

До тех пор, пока не разразится война. Российско-украинская война теперь устраняет большую часть чепухи, которая доминировала в дискуссиях о международной силовой политике, бросая вызов пресыщенным представлениям о том, что делает государство могущественным и что делает руководство страны эффективным. Эта переоценка касается не только спорного довоенного анализа России и Украины или теорий международных отношений. Наоборот, она направлена на то, как мы думаем о том, как страны взаимодействуют друг с другом, о национальной власти и лидерстве.

Лучше всего начать с широко распространенного в преддверии войны представления, что мы являемся свидетелями столкновения между великой державой, управляемой опытным, сообразительным, а некоторые даже говорили – блестящим, лидером, и маленьким государством, ослабленным национальными разногласиями и возглавляемым бывшим юмористом. Эта динамика великой и малой держав была принята практически повсеместно группой ученых и аналитиков, провозгласивших себя "реалистами".

ЧИТАЙТЕ ТАКЖЕ: "У Норвегии есть общая граница с Россией. Мы готовы к военной агрессии" – Сандра Андерсен Эйра

Возможно, самым известным реалистом в мире является Генри Киссинджер, бывший госсекретарь США и давний сторонник идеи великих лидеров и великих держав. Киссинджер, который регулярно встречался с Владимиром Путиным, выступает за то, чтобы заставить Киев пойти на такие уступки, как передача Крыма РФ, международно признанного частью Украины, но аннексированного Москвой в 2014 году. Для Киссинджера было важно, чтобы США относились к России, как к "великой державе", и чтобы они приняли заявление Москвы об особом интересе к Украине.

Академики тоже придерживаются этого мнения. В лекциях, выступлениях в СМИ за несколько месяцев до вторжения такие известные деятели, как Джон Миршаймер и Стивен Уолт, описывали российско-украинские отношения как действующие в заезженной схеме "великая держава – малая держава". В этом анализе Путин был умным стратегом с сильным пониманием того, чего хотел, в то время как украинцы – слабыми, и для мира было бы лучше, если бы их статус определялся сильными. Россия была, по мнению Миршаймера, одной из "трех великих держав" в мире, а Путин – рационалистом, желавшим обеспечить себе буферное государство на границе. Уолт говорил, что Украине придется смириться с угнетением и подчинением своего народа интересам России, потому что "война с великой державой хуже и приносит гораздо больше страданий".

Другие аналитики, как Сэмюэль Чарап, даже считали, что Россия настолько сильна и так легко сокрушит слабую Украину, что Запад не должен оказывать поддержку Киеву, потому что все это будет потрачено впустую, когда российский каток пойдет вперед.

Все это звучало в высшей степени разумно, но затем Россия вторглась в Украину, и дихотомия великой и малой державы оказалась противоположностью реализма. Фундаментальная проблема заключалась в том, что Россия с самого начала оказалась вовсе не "великой" державой. Направив почти все свои передовые воинские части, российская армия захватила только 20% Украины. Это далеко от ее первоначальных попыток взять Киев и подчинить себе всю страну, и она несет ужасающие потери в личном составе и технике. Она уже отчаянно пытается восстановить свои силы, находя солдат везде, где только может, даже позволяя гражданам в возрасте больше 49 лет вступать в армию, бросая в бой все больше старого, второсортного оружия.

Сила России оказалась настолько переоцененной, что это дает нам возможность переосмыслить то, что делает державу "великой". Вступая в войну, военные возможности России включали большой ядерный арсенал и то, что считалось одной из самых больших и передовых армий мира. Все это указывалось как причина ее силы.

Однако война может показать нам, что вооруженные силы настолько сильны, насколько сильны общество, экономика и политическая структура, которые их собрали. В этом случае Россия была далеко не великой державой, а фактически глубоко ущербным, во многом слабеющим государством.

ЧИТАЙТЕ ТАКЖЕ: "Россияне потрепаны, не в силах захватить даже Донбасс" – литовская политолог Довиль Якнюнайте

Действительно, с этой точки зрения ее можно рассматривать как силу, находящуюся в относительно крутом упадке. Ее экономика занимает 10-е место в мире по величине, сравнима с бразильской. Но даже это скрывает, насколько она поразительно непродуктивна, поскольку большую часть своего богатства она строит на добыче и продаже природных ресурсов, а не на производстве чего-либо передового. Если говорить о технологиях и инновациях, то Россия вряд ли войдет в число 50 самых важных стран мира.

Более того, российское руководство и ее президент, которого во многих кругах называют хитрым деятелем, показали себя лидерами катастрофически сконструированного государства, которое имело неправильные представления, душило настоящие дебаты и позволяло одному человеку спровоцировать катастрофу. Странно, что этот урок нам приходится усваивать снова и снова – диктаторские режимы склонны разлагаться, чем дольше они остаются у власти. Потому что лояльность к источнику власти становится более приоритетным для чиновников во всех эшелонах государства, чем хорошая работа. Государство Путина подпитывало его заблуждения и создало неэффективную армию, скованную коррупцией и неэффективностью.

Мы также должны пересмотреть наше понимание основных понятий морали и психологической приверженности. Одна из самых удивительных вещей для аналитиков, которые воспринимали Украину как маленькую державу, а Россию – как великую, заключается в том, что украинские военные и народ сопротивлялись с необычайным упорством, в то время как поведение российских военных указывает на серьезные проблемы с мотивацией.

Украинцы показали национальную самоотверженность, которая сделала смехотворной любую идею о завоевании Россией этой страны, изначальную цель Путина.

Мы видели, как это разыгрывалось снова и снова в современной истории, когда меньшая страна с готовностью сражалась и могла сломить более крупную державу. Будь то дважды в Афганистане или дважды во Вьетнаме, боевой дух и приверженность борьбе значат больше, чем то, какая сторона более "сильна".

Нам есть за что благодарить украинцев. В какой-то степени одна из самых важных вещей, которые они сделали – заставили нас пересмотреть многие из наших представлений о национальной мощи и балансе между государствами.

ЧИТАЙТЕ ТАКЖЕ: "Запад посылает Украине достаточно оружия, чтобы выжила, но мало для победы" – американская эксперт Мелинда Харинг

Нам нужно пересмотреть и полностью перестроить то, как мы судим о том, что делает державу "великой" или что является наиболее важной частью национальной мощи. Вооруженные силы, возможно, следует рассматривать скорее как порождение основных экономических, технологических и политических характеристик страны. Военная мощь по-прежнему имеет огромное значение, но, с этой точки зрения, она отражает своих создателей, а не заменяет их. Слабая, относительно отсталая и неизобретательная экономика будет с трудом управлять современными вооруженными силами, даже если у этих вооруженных сил есть то, что считается передовым оружием.

Кроме того, нам нужно быть осторожными в восхвалении способности авторитарных или диктаторских государств вести войну. В мирное время такие государства могут казаться решительными и обладателями хорошо продуманных планов, но их системная слабость в подавлении инакомыслия и поощрении апеллирующих к трону обманов может привести к стратегическим катастрофам в том, как начинаются войны, и в том, как ведутся.

Наконец, национальная мощь основывается на приверженности и идентичности, которые нельзя упускать из виду.

Российское вторжение в Украину не было ситуацией, когда великая держава нападала на меньшего соседа. Это пример крупной, глубоко порочной державы, вторгшейся в меньшую, но очень преданную. Баланс сил между ними по-прежнему имеет значение, но необходимо лучше понять, что составляет этот баланс.

Перевод Gazeta.ua

×