"Путин готовится к большой эскалации" – Александр Данилюк

В военном измерении у россиян не было шансов достичь ощутимых результатов на первой стадии. Если анализируем возможности вооруженных сил Украины и России того времени. У них было недостаточно сил для поставленных целей. Причина не в том, что россияне слабы, а в том, что ВСУ с 2014 года качественно развились. Имели возможности остановить огромную российскую армию. Что и произошло между 24 февраля и серединой июня, когда мы перешли к планированию Харьковской и Херсонской операций.

Причина также в том, что, когда не сработал план российских спецслужб по дестабилизации Украины, самих военных сил РФ оказалось недостаточно, чтобы выполнить поставленную задачу – захватить столицу.

Россияне изначально не рассматривали вариант, который будет исключительно военным способом достигать поставленных целей. Рассчитывали, что удастся дестабилизировать ситуацию, вывести из строя систему государственного и военного управления.

Считали, что сама по себе военная операция дожмет Украину и Запад пойти на уступки, которые привели бы к дестабилизации. Параллельно с началом вторжения активно вели переговоры – сначала в Беларуси, а затем в Турции.

Россияне решили, что Киев и Запад блефуют. И если Москва покажет готовность развязать великую войну, то мы пойдем на уступки. А это опять-таки запустит процесс дестабилизации.

Был расчет, что именно вторжение будет достаточным дестабилизатором, чтобы Владимир Зеленский не просто был готов на уступки, а сбежал из Киева. Это, по их мнению, украинцы восприняли бы как предательство национальных интересов, что позволило бы Кремлю заявлять о нелегитимности президента.

Это немаловажный элемент их провала. Там есть два основных недостатка. Во-первых, с самого начала военный компонент был вспомогательным. Саму операцию проводили спецслужбы. Они ее планировали. Это отличительная черта для большинства советских и российских операций.

Пока операция была более специальной, чем военной, председательство спецслужб оправдывало себя. Когда перешли в режим полноценной войны, надстройка в ней посредством разведки и ФСБ оказалась барьером. Эти люди мыслят не так, как военные. Тренированы выполнять другие задачи.

Внутри самого российского войска сохраняется советская культура отношений между командирами и подчиненными всех звеньев. Очень высок уровень централизации.

Совершенно противоположные подходы в большинстве армий стран НАТО и в ВСУ. За последние девять лет нам удалось изменить культуру украинской армии – поддерживаем инициативу снизу и высокий уровень автономности командиров на местах. Они более гибкие и лучше реагируют на постоянно меняющуюся ситуацию. Российские командиры действуют не просто шаблонно, а строго в соответствии с поставленными приказами. Даже если оперативная ситуация не соответствует той, которая принималась в расчет при планировании.

Именно поэтому в первые дни они понесли большие потери. Во-первых, их встретило колоссальное сопротивление. По директивам, российские командиры рассчитывали, что будут небольшие очаги сопротивления, которые те должны были обходить. На то, что будет организовано системное сопротивление войск, не надеялись. Несмотря на то, что видели, что ситуация кардинально отличается от запланированной, действовали согласно директивам. Пытались выйти на рубежи, определенные в их документах.

Если, например, вспомним группировку, двигавшуюся по левую сторону Днепра на Киев. Несмотря на то, что было понятно, что их логистика разрушена, загоняли себя в оперативное окружение, они упорно продолжали двигаться. Едва не въехали в киевский район Дарница, бои шли в пригородах столицы. Хотя никакой стратегической логики в этих действиях не было.

 

Учитывая, что РФ – не военная диктатура, а чекистская, этот элемент неизбежно неизменен. Такова философия Путина и его ближайшего окружения – старых офицеров КГБ, управляющих страной. Неважно, какая роль в управлении войной 5-й службы ФСБ. Вряд ли она высока, однако основные решения принимает верхушка. Если посмотрим на бессмысленное бросание в мясорубку россиян возле Бахмута, то, с военной точки зрения, в этом нет смысла.

Непосредственным планированием операций занимаются военные, однако определением задач и приоритетов лица далекие от военного дела. Эти люди ставят перед собой совсем другие задачи. То, что российская пропаганда рассказывает по телевидению, что взятие Бахмута "переломит ход войны", и о "стратегически важном населенном пункте", абсолютный бред.

Что касается культуры централизации принятия решений, то сомневаюсь, что россияне способны за короткий период времени ее изменить. Это общая черта всех авторитарных обществ. Москва движется к усилению авторитаризма, а затем к еще большей централизации принятия решений.

При таком тренде невозможно, чтобы в армии начали стимулировать инициативность офицеров, давать им высокий уровень автономности.

Кроме этого, эти живые волны "пушечного мяса", когда гонят массово погибающую пехоту – методы войны советского полководца Георгия Жукова. Они несовместимы с высоким уровнем инициативности и автономности офицеров. Скорее следует ожидать, что у россиян вскоре появятся "заградотряды", чем что-либо другое.

Один из инструментов мотиваций российских военных сегодня – жестокие неправовые наказания. Устрашение, содержание в подвалах. Летом тех, кто отказывался выполнять нелепые приказы, раздевали и привязывали на крышах домов, чтобы весь день жарились под палящим солнцем. Молчу о расстрелах.

Краткосрочная задача – замораживание конфликта в пределах, в которых сегодня удерживают оккупированные территории.

Допускают, что могут потерять определенные земли, которые Украина освободит. У них есть определенный люфт по поводу уступок. По тому, как выстраивают линии обороны, можем делать вывод, что имеют первый вариант – удержать все, что сейчас захвачено. Второй – отойти к линии 24 февраля. Третий – сдать Донбасс, но остаться в Крыму. Этому подчинены их действия по организации обороны, мобилизации, публичной и непубличной дипломатии.

Ради этого не будут сидеть в обороне в Крыму, на юге Украины и на Донбассе. Будут создавать условия, в которых Украина будет казаться стоящей на грани поражения. Хотят вернуться к ситуации в марте, когда российские танки стояли на подходах к Киеву, когда наши войска отступали на севере. В их планах – демонстрация российских сил: если не выиграть войну, то переломить ее течение.

Совершенно согласен с оценкой главнокомандующего Валерия Залужного, что в конце января-начале февраля россияне могут попытаться пойти в атаку. Начало зависит не столько от готовности новых российских подразделений, которые уже формируют и слаживают, а с общей политической конъюнктурой – усиление давления через новые возможные вторжения. Цель – заставить Запад и Украину признать новый статус-кво, выгодный для россиян. Затем Путин может преподнести это российскому обществу как победу.

Нам следует подготовиться более качественно, чем к 24 февраля.

Во-первых, следует лучше подготовить дополнительные резервы, подразделения сил территориальной обороны, заранее развернуть их и обустроить позиции. Если бы это сделали в прошлом феврале, россиянам было бы нечего отводить и перекидывать на Донбасс. Во-вторых, их можно было бы остановить значительно дальше от крупных городов – Киева, Чернигова. Разумеется, сложно остановить вдали от Сум и Харькова, потому что они на границе и россияне их обстреливают со своей территории. В-третьих, длинные русские колонны в значительной степени беззащитны. Их можно было уничтожить до основания, если бы качественнее подготовились.

Видим, что идет серьезная подготовка россиян к увеличению масштабов войны. Путин готовится к обширной эскалации. В этой ситуации Украине необходимо современное вооружение, которое позволит нивелировать российское преимущество в количестве.

Ситуация у нас похожа на времена холодной войны, когда страны Варшавского договора имели численное преимущество в людях и бронетехнике над войсками НАТО в Европе. С 1970-х Альянс разрабатывал специальную стратегию о том, как действовать. Она аналогична тому, что имеем сейчас. Когда есть большое скопление живой силы и техники противника, именно для этого требуется технологическое преимущество. К примеру, ракеты ATACMS, которыми можно бить на расстояние до 300 км. Мы в них остро нуждаемся. Разговоры, что можем их применять по целям внутри РФ – бред. Это современное вооружение. Если партнеры хотят, могут просто ограничить возможность введения координат территорией Украины.

Ситуация, когда не воюем западным оружием против России и Белоруссии, интересна, пока у нас остаются собственные силы и средства для поражения территории противника. Иначе россияне будут нас обстреливать со своей территории, в частности, артиллерией, а ми не сможем ответить.

Также нам нужно преимущество в воздухе. Остро нужны западные самолеты, боевые вертолеты. Все это позволяет атаковать наступающие растянутые колонны. Это лучший вариант, чем ждать, пока дойдут до определенных рубежей в Украине и начнут разворачиваться. Пока передвигаются, они более уязвимые.

Если будем иметь все необходимое, сможем в феврале наносить им огненное поражение ракетами и из самолетов. Также это позволило бы нам перебрасывать подразделения десантно-штурмовых войск, чтобы наносить удары с флангов и тылов, осуществлять оперативные оцепления, операции против враждебной логистики. Это позволило бы совершать рейды большими силами.

Надежда есть. Российские ракетные удары против нашей инфраструктуры – часть их общей стратегии принуждения к замораживанию конфликта на условиях РФ.

Эти атаки – весомый инструмент влияния на наше истощенное общество, на экономику и на Европу. Если удары не привели к дополнительной волне беженцев, то существенно замедлили или остановили возвращение украинцев домой. Летом украинцы уже начали активно вертаться. Это дополнительная финансовая нагрузка на европейцев. Также дополнительный финансовый рычаг влияния на западных партнеров, потому что те вынуждены помогать больше Украине, ведь наша экономика не способна самостоятельно поддерживать потребности украинцев.

Украинские системы ПВО и современные западные перехватывают все большую часть российских ракет и дронов-камикадзе. Однако не только россиянам тяжело и дорого производить современные ракеты. Западным партнерам делать ракеты к этим ПВО тоже дорого и занимает время. Использование против дронов за $20 тыс. ракет за сотни тысяч или миллионы долларов экономически необоснованно. Россияне на это рассчитывают.

Кончится для них очень тяжело. Возможно, после этого длительное время они станут неспособны вообще проводить крупные сухопутные операции. Когда откажутся от них, могут практически бесконечно наносить ракетные удары по Украине. Возможно, их интенсивность будет невысокой. Но жить рядом с воюющим против нас российским режимом и развивать страну будет сложной задачей.

Для Путина война – его путь к сохранению режима. Поэтому для нас стратегическая цель – изменение в России путинского режима на любой, который не будет против нас воевать. Это необходимо, чтобы установить с россиянами устойчивый мир. Он возможен только на основе признания Москвой границ Украины 1991 года. Их РФ уже не раз признавала, что было закреплено в ряде межгосударственных и международных соглашений.

Не стоит рассчитывать, что через две-три недели у россиян закончатся ракеты и не смогут наносить по нам удары.

Мы должны понимать, что РФ не собирается завтра развалиться. Россияне, к сожалению, пока еще не в состоянии глубокого внутреннего кризиса. Однако в перспективе 3-4 лет такие процессы неизбежны. Наша задача – выиграть войну быстрее.

Прежде всего, нужно правильное определение целей. Если говорить о приоритетах, это аэродромы, склады, важные объекты их военной инфраструктуры. Я бы тоже говорил об их предприятиях оборонно-промышленного комплекса. В частности, о тех, которые производят ракеты.

Относительно возможности ВСУ освободить всю территорию Украины – если россияне в масштабном наступлении, которое планируют на февраль, потерпят разгром, может произойти коллапс российских сухопутных войск. Тогда будет ситуация, которую видели в Херсоне или Харьковской области. Россияне будут вынуждены отступать, потому что не будет достаточно сил, чтобы удерживать позиции. Для них будут большие угрозы, что их войска будут попадать в окружение и котлы.

В таких условиях может быть освобождение Крыма. С военной и политической точек зрения правильнее начать с освобождения Крыма, а не Донбасса. В эту пользу есть два аргумента. Первый – россияне за девять лет подготовили серьезные инженерные и фортификационные оборонные позиции на Донбассе, а в Крыму вряд ли смогут это быстро сделать. Там нюансы ландшафта, но не критические. Второй момент – если освободим Крым, у россиян не будет резонов оказывать большое сопротивление на Донбассе. Также им будет сложно аргументировать на международной арене, что Крым – это другое.