"Демократию нельзя воспринимать как должное – ее нужно защищать" – Дубравка Шуица

Вы знаете, что название моего направления – "Демократия и демография". Вы спрашиваете меня о демократии. Конечно, ее нельзя воспринимать как должное, если посмотреть на происходящее в Украине, что происходит с войной России в Украине, где Россия совершает нападение на украинских граждан, украинский народ и отрицает идентичность украинцев. Т.е., вы – на передовой защиты демократии. Да, мы защищаем демократию здесь, в Европейской комиссии, и мы готовим один большой пакет, который называется "Пакет защиты демократии", который будет касаться законодательства о демократии.

К сожалению, эта ситуация в Украине показывает, что мы должны защищать демократию, хотя некоторые граждане здесь, в Европе, могут подумать, что с нами все хорошо, что у нас либеральная демократия. Но сегодня ситуация изменилась, поэтому мы должны защищать демократию, и мы готовим законодательство, которое поможет нам выявлять иностранное вмешательство, дезинформацию и фейковые новости. Для этого мы должны приложить усилия, создать гражданское пространство, где будем показывать нашим гражданам и учить наших детей, как отличать добро от зла, зло от добра. Над этой задачей, над соответствующим законодательным актом я работаю со своей коллегой, вице-президентом Юровой.

Конечно, гражданское общество играет большую роль в нашей работе. Я являюсь соорганизатором Конференции "Будущее Европы", которая является крупнейшим демократическим мероприятием, направленным на реализацию права на демократию, и мы делаем это совместно с гражданским обществом. Поэтому на днях я была гостьей в Европейском социально-экономическом комитете. Это очень важное место для гражданского общества, поэтому мы обычно приглашаем их представителей. Что касается украинского гражданского общества, конечно, оно будет приобщаться, но это касается европейских демократий. Вы являетесь страной-кандидатом, и я надеюсь, что вы примете эти вопросы во внимание, поскольку вы на пути своего процесса реформ.

Вы знаете, что я не родилась в демократической стране, я пережила войну в Хорватии. И через 32 года я могу сравнить то, что произошло в Хорватии в то время, когда у нас была жестокая война, и она похожа на войну, которая, к сожалению, свирепствует в Украине. Поэтому я могу понять ситуацию и испытываю сочувствие к украинскому народу, а особенно к украинским женщинам и детям, потому что во время войны я сама была беженкой и также пряталась в укрытиях, как и вы сейчас в Украине.

Конечно, на днях услышали голоса украинского народа на нашей общественной панели. Я не знаю, следили ли вы за той общественной панелью 24 февраля, которая отмечала годовщину. К сожалению, тогда у нас было пять граждан, которые были свидетелями того, что происходило в Украине.

Наша главная цель – приблизиться к гражданам, потому что иногда мы видим, что существует пропасть между политиками и гражданами, и мы хотели бы уменьшить ее. Именно поэтому мы будем организовывать эту конференцию в будущем, вовлекая граждан в процесс создания политики. Поэтому мы можем сказать, что включили свободу и демократию в наш процесс создания политики, чтобы показать, что каждый гражданин может влиять на разработку европейского законодательства. Это наша конечная цель. Конечно, нелегко найти подход к каждому гражданину, но я думаю, что мы на верном пути. Кроме того, когда мы слушаем украинских граждан на этой панели, важно, чтобы европейские граждане слышали и понимали, что происходит. Иногда это нелегко понять и очень важно, чтобы ваши граждане общались с нами напрямую.

Когда президент фон дер Ляен решила предоставить мне этот мандат и этот портфель, она сказала: "Это благодаря Вашему опыту, благодаря Вашей предыдущей деятельности", я была мэром Дубровника.

Да, и она сказала: "О, Вы были бы правильным человеком для общения с гражданами, с Вашим опытом". Конечно, этот опыт из Хорватии, с войны, а также с моей должности мэра очень помогает мне в этой сфере, потому что это совершенно ново. Мы создаем этот пакет более трех лет. Я считаю, что очень важно понимать, что думают граждане и что им нужно, и это то, что я пытаюсь делать. Я думаю, что мой опыт очень помогает мне в этой работе.

Во-первых, я этого не планировала. В 1990-х годах произошло изменение системы, я вступила в свою партию, которая была демократической. Я не могу сказать, что влюбилась в это, но понемногу увидела, что могу что-то изменить. Меня избрали на местном, региональном, национальном, европейском уровнях, Европейском парламенте. Сейчас я здесь на этом уровне в исполнительном органе, но с этой должности я могу вам сказать, что в конце концов вся политика местная, где бы мы ни были, она отражается на местном уровне. Что касается женщин, у меня не было никаких препятствий. Есть женщины, которые говорят, что хотят разбить стеклянный потолок, я лично его не чувствовала, но свою борьбу я начала очень рано в детстве. У меня старшие и младшие братья, я росла посередине, поэтому моя борьба началась очень рано.

Я узнала, как ладить со своими коллегами-мужчинами. У меня не будет никаких проблем, но я считаю, что женщины недостаточно представлены на разных должностях, и я считаю, что мы должны быть увереннее в себе. Конечно, иногда возникают препятствия, потому что женщины должны заботиться о своих родителях, они должны заботиться о своих детях, а им не хватает возможностей, или они им не по карману. Это большая проблема. Восемь миллионов европейских женщин не на рынке труда, хотя они имеют свою карьеру, но из-за этой заботы, которую они должны уделять, они не работают, и это плохо. Мы стараемся изменить это, поэтому мы приняли пакеты помощи и даем рекомендации государствам-членам, чтобы помочь женщинам выйти на рынок труда. Это большая задача, но мы также имеем первый состав Комиссии с гендерным балансом, у нас президентка фон дер Ляен, которая является женщиной, и у нас есть 13 женщин и 14 мужчин, что является беспрецедентной ситуацией.

У меня есть дочь и теперь уже двое внуков. По профессии я учительница, поэтому очень люблю детей, и это то, что определяет мою жизнь.

Мы действительно заботимся об украинских детях, и сейчас большинство моей работы посвящено им. Если можно так сказать, мы классифицируем, если можно как-то классифицировать детей, на три группы: дети, живущие в Украине под обстрелами и в плохих обстоятельствах; дети, находящиеся здесь, в Европейском Союзе, в разных государствах-членах; и третья группа – дети, которых насильственно депортируют и вывозят на территорию России. К сожалению, есть много подкатегорий: дети без сопровождения родителей, дети с инвалидностью, сироты, справиться со всем этим нелегко.

На днях я была в Польше, а именно в Варшаве. Там я посетила одно место, где под одной крышей обитает 500 детей. Эти люди были очень щедры, предложив детям жилье и все необходимое. Но прошел уже год, и мы не считаем, что для этих детей будет хорошо провести так же еще один год. Надеюсь, этого не будет.

Мы работаем вместе с украинскими властями над деинституционализацией, а это значит, что мы хотели бы, чтобы они изменили украинское законодательство, чтобы адаптировать его на пути реформ в Европейский Союз, реформировали свои законы. Они отправляют меньшие группы детей. И мы начали пилотный проект вместе с польскими и украинскими властями, чтобы изменить эту ситуацию. Кроме того, нам помогает ЮНИСЕФ, поэтому мы увидим, как это будет работать. Мы не будем делать ничего принудительно, но мы считаем, что для будущего и благополучия детей гораздо лучше жить в меньших группах, как это происходит здесь, в Европе. Мы хотим отойти от институционализации к семейному уходу, а в Польше мы хотим делать это с семьями. Было бы хорошо, если бы это произошло сначала, но теперь будет промежуточное жилье, будут меньшие дома для групп детей. Это то, чем мы сейчас занимаемся.

Нас известили несколько общественных организаций. Я была там, всё было хорошо. Но это хорошо на год, а не на два, потому что, если война и прекратится завтра, они не смогут вернуться сразу. Во-первых, необходимо восстановить их дома, помещения, детские сады и сгоревшие школы. Родителям придется искать работу. Возвратиться не так просто.

Нет, я не единственная, есть много уполномоченных, которые заботятся о детях. Моя деятельность сосредоточена на детях, но мои коллеги тоже помогают. Я отвечаю за стратегию ЕС по правам детей.

Если взять Германию, детей, приехавших в Германию, сразу направили в семью. Мы не обвиняем никого в Польше, потому что там был огромный наплыв детей, они были очень щедры. Пятая часть всех украинских детей сейчас в Евросоюзе, и дать им крышу сразу было нелегко. Это было сделано польскими властями, и мы за это благодарны. Но если это продлится больше времени, мы должны сделать все возможное в интересах детей.

Действие Директивы о временной защите продлено до марта 2024 года, и согласно ей, все украинцы получают права европейских граждан. Право на жилье, право на уход за детьми, здравоохранение, обучение, работу – все. Мы запустили такую программу впервые в нашей истории и это хорошо для украинцев. Но насколько я могу оценить ситуацию, украинские граждане хотят вернуться как можно скорее, и я это вполне понимаю. А между тем нужно жить, нужно учиться. Существует проблема, что из 1,5 миллиона украинских детей в школу ходят всего 700 тысяч. Остальные посещают украинские онлайн-школы. Это хорошо, но они должны быть зарегистрированы в системах государств-членов, чего пока нет.

Регистрация – это хорошо, но некоторые страны-члены не хотели поощрять детей и их родителей оставаться без учебы год или два. Это то, что лучше регулировать и лучше контролировать.

Это всегда зависит от уровня. Я знаю нескольких украинских граждан, которые живут Хорватии, которые работают, нашли работу. Я также знаю двух мальчиков, которые ходят в сад вместе с моей внучкой, они чувствуют себя хорватами.

Общественные консультации продолжаются и продлятся до 13 апреля. Я могу пригласить всех украинцев зайти на страницу общественных консультаций и внести свой вклад. Это будет самое лучшее из того, что мы можем сделать.

В этом пакете для нас самое важное, кроме гражданского пространства, то, что мы гарантируем прозрачность финансирования аналитических центров гражданского общества, НПО, политических партий. Мы хотим увидеть, где источник финансирования, потому что тогда мы будем уверены, идет ли это в правильном направлении или нет. Я упоминала об иностранном вмешательстве.

Я видела, что происходит в Грузии. Но для нас очень важно быть прозрачными, открытыми и инклюзивными, потому что это ключевые приоритеты.