— Надоело, больше не выдерживаю. Оставляю номер карточки, чтобы имели за что похоронить, — сказал брату 50-летний Николай Ярема, капитан ВСУ, заместитель командира роты по морально-психологическому обеспечению и выключил телефон. Вечером 5 февраля повесился на территории очистительных сооружений за селом Посухов Бережанского района на Тернопольщине.
— Его призвали в ряды Вооруженных сил в 2015 году. После демобилизации остался в местной военной части. Позитивный человек, всегда выполнял задания, — говорит о погибшем Петр Панаший, начальник Бережанского отдела полиции.
2 января повесился демобилизованный львовянин 37-летний Орест Пилипчук.
— Сын был не готов к войне, — вспоминает его отец Михаил Пилипчук. — Вернулся домой невредимый, но с психологическими проблемами. Резко реагировал на любую несправедливость.
29 декабря прошлого года в Харьковском клиническом госпитале перерезал себе горло 32-летний солдат 92-й механизированной бригады.
— Зашла убрать в туалет. Первое, что увидела, — кровь на полу. Думала, плохо кому. А это он по горлу себя ножом ударил. Сразу отвезли в реанимацию, но не спасли. Этот солдат с первых дней был грустный. Ничем не интересовался, — рассказывает санитарка госпиталя.
— Этот мужчина лечился с начала декабря. Имел незначительные осколочные ранения. В ближайшее время его должны были выписать, — вспоминает Виталий Панченко, заместитель Харьковского военного прокурора. — Мотивы самоубийства пока не известны.
В течение 2016 года зафиксировали 256 небоевых потерь военных. В частности, 63 самоубийства.
— Общество не готово принять и помочь ребятам, которые вернулись с передовой. Говорю это из собственного опыта. Бойцам сложно. Даже те, кто идет на ротацию, не понимают, как играть по нынешним правилам в мирной жизни, — говорит 24-летний Кристиан Жереги, молдавский кинорежиссер, который воевал на Донбассе. Сейчас находится на реабилитации в госпитале. — Возле нашего медзаведения кто-то поджег петарды. Двое бойцов упали лицам в пол, думали, начался обстрел.
— К самоубийствам склонны и люди со слабыми нервами, и спокойные и уравновешенные, — объясняет военный психолог 51-летний Виктор Мозговой. — Боевые действия — сильное нервное напряжение, которое по возвращении с фронта никуда не девается. Ищет выход. Начинаются депрессия, страхи, бессонница, агрессия.
Спусковым крючком для самоубийства может стать вина. Я работал с бойцом, которого отправили на ротацию. Он накрутил себя. Чувствовал себя виноватым перед побратимами, потому что те еще воюют, а он дома. Выстрелил в себя из автомата, едва спасли.
После выхода с передовой бойцам нужен психологический карантин. В первую очередь — снятие напряжения. Человек должен привыкнуть к мирной жизни.
У меня был случай, когда боец вернулся на ротацию. Жена сразу попросила поремонтировать краны, сделать у дома скамью. Тот все выполнял, но ходил мрачный. Жена заварила чай, тот остыл. Со злобы мужчина бросил чашкой в женщину.
Бойцов до сих пор плохо отбирают. Человек непригоден для службы, а его берут, чтобы выполнить план. В войско попадают люди, склонные к алкоголизму, эмоциональному срыву, самоубийству.
Универсальных рецептов реабилитации не существует. Но есть методы, проверенные на практике. Нельзя начинать психотерапию, если человек физически истощен — не ест, не может заснуть.
Очень важно, чтобы демобилизованные бойцы не смотрели новости. А родные не обсуждали войну. Не нужно лезть в душу, расспрашивать про фронт. Человек погружается в воспоминания и заново переживает стресс. Так же не стоит в первые недели общаться с боевыми товарищами. Но если бойцы начали что-то рассказывать, то лучше их просто слушать и не перебивать. В любом случае не поучать и не критиковать.
2 
1
Комментарии