Еду в наземной части метро и не узнаю пейзажей. Они фотографически навсегда вчеканились в мое сознание с конца 70-х годов прошлого века. Когда объявляют: "Двери закрываются. Следующая станция Левобережная", — представляю вдоль Броварского проспекта хатки Никольской Cлободки в мальвах и георгинах.
Уже в 1980-х, когда хатки пос носили, пошли гулять с друзьями на Днепр. И заблудились среди куч песка, которым засыпали бывший поселок. Кучи были, как горы. На верхушке одной торчал обломок обгоревшего дерева с перекособоченой тарзанкой на веревке. Я, словно обезьяна, полезла к тарзанке. Раскачавшись, почувствовала, как кора с головеш ки отслаивается и я лечу в обрыв.
Грохнувшись, услышала, как громко чвакнули мои внутренности. Оцепеневшие друзья тоже это услышали и были убеждены, что мне крышка.
Через какое-то время я смогла вдохнуть и попробовала пошевелиться. А вскоре меня целую и невредимую вытягивали из обрыва.
Друзья были убеждены, что мне крышка
Я не верю в счастливые случайности. Верю лишь в счастливые места. Поэтому начала искать, что же меня тогда спасло. И нашла.
Пять веков тому назад Никольская Cлободка считалась полукняжеской землей и принадлежала Пустынно-Никольскому монастырю. Позже, в память о нем, здесь построили Николаевскую церковь. В ней венчались Гумилев с Ахматовой. А теперь на месте моего падения возводят Патриарший собор Воскресения Христова.
Еду как-то, клюя носом, мимо Левобережной, когда слышу:
— Видишь те купола? Никогда и близко не подходи к той церкви.
И трагический шепот:
— Там католики!
Раскрываю глаза и вижу бабульку с мальчиком лет семи-восьми. Почему-то захотелось крепко прижать его к себе. Потому что я со спокойной душой отпускала бы туда своих детей. Даже если бы на том месте, где теперь греко-католический собор, построили мечеть или синагогу.
1 
1
Комментарии
7