— Со времен независимости Украины в пенитенциарной системе ничего не менялось. Она нуждается в значительных изменениях. Над проектом реформы работали почти год. Имеем много проблем — старые здания, нехватка средств, низкие зарплаты работников. Поставили диагноз системе. Разобрали, какие нужны ресурсы, и начали работу, — говорит заместитель министра юстиции 43-летний Денис Чернышов.
Одной из главных задач реформы называли возвращение в общество человека, который находился за решеткой.
— Условия держания не должны унижать человеческое достоинство. Человек должен выходить из тюрьмы здоровым физически и морально. Для этого нужно дать узникам понимание, что можно жить не вступая в конфликт с законом. Получить образование и профессию. Имеем подписанные меморандумы с Министерством социальной политики и Службой занятости.
Как можно помочь с работой бывшим заключенным?
— Общество должно меняться с обеих сторон. Чтобы на бывшем узнике не видели лишь клеймо на лбу — виновен. Работаем над созданием специальных реабилитационных центров, где будут консультировать психологи, специалисты будут помогать найти работу. Например, относительно людей с инвалидностью есть закон, который обязывает трудоустраивать определенный процент общего количества работающих. Относительно бывших заключенных такого закона нет. В других странах тоже нет, но там есть социальные обязательства.
Реформа затронет кадровый вопрос?
— Нельзя заменить всех. Кадры нужно перевоспитывать. Повышение заработной платы не изменит качество работы. Для руководителей учреждений и работников среднего звена провели более 20 учебных курсов по тюремному менеджменту, динамической безопасности. Должны направлять их в другое русло.
Сколько денег нужно пенитенциарной системе?
— Мы распланировали бюджетный план на три года. Расписали расходы. Но таких средств государство нам не выделит — это астрономические суммы. Только при расчете стоимости строительства следственного изолятора на одного заключенного нужно 10 тысяч долларов, по европейским стандартам. Если в киевском СИЗО содержат 2500 человек, то приблизительная стоимость строительства будет составлять 25 миллионов долларов.
Наши заключенные обращаются в Европейский суд по правам человека с жалобами на условия пребывания. И выигрывают дела. Украина выплачивает им колоссальные компенсации. Дешевле построить новые помещения и сделать нормальные условия.
На кого ориентируетесь в реформировании пенитенциарной службы? У каких стран и что должны перенять?
— Самые лучшие условия содержания узников — в Норвегии. Там тюрьмы расположены далеко за городами, среди лесных насаждений. Напоминают санатории. Камеры оборудованы современной мебелью. Есть студия звукозаписи и комната отдыха, где заключенные могут играть в компьютерные игры, смотреть фильмы. Нам до того далеко.
Берем в пример Эстонию. Мы в Советском Союзе имели одинаковые законы, были гражданами одной страны. Но они давно прошли путь, по которому мы еще идем. Консультируемся с ними. Однако не все можем применить. Например, наибольшую зарплату — 4 тысячи евро, в эстонской тюрьме получает тюремный психолог. У нас этого не поймут.
Длится процесс закрытия части колоний. Что будет с заключенными, работниками?
— Некоторые учреждения будут законсервированы, а некоторые перепрофилируем. Были случаи, когда 35 заключенных охраняли 135 работников. Тогда как учреждение рассчитано на 800 человек. Но мы освещаем весь периметр, отапливаем помещение. Это неэкономно. Поэтому приняли решение оптимизировать учреждения. Смотрим, например, что есть две одинаково заполненные колонии. Тогда заключенных переводим в лучшую. Худшую закрываем. Оставляем 25 человек персонала, которые будут ее поддерживать. В прошлом году законсервировали 13 учреждений.
В обществе есть запрос на борьбу с коррупцией. По мнению части граждан, экспертов — нужно начать сажать в тюрьму высокопоставленных чиновников.
— В этом нет смысла. Сидел народный депутат Виктор Лозинский (экс-нардеп должен был отсидеть 15 лет за убийство крестьянина Валерия Олийныка. Наказание отбывал в Бориспольской колонии. За решеткой пробыл четыре года и 36 дней, получил условно-досрочное освобождение. — ГПУ), обустроил себе камеру с удобствами. Никакого дискомфорта от пребывания в тюрьме не имел. Таким нужно альтернативное наказание — надеть браслет, отправить на работу в туберкулезный диспансер, дом для пожилых, реабилитационные центры для атовцев. Пусть работают и выносят "утки". Должны видеть тех, кого предали.
В харьковских колониях развито производство, в них другой быт, заключенные получают по 5–6 тысяч гривен в месяц. Как это удалось организовать?
— Это большая менеджерская работа. Нужно бегать и искать заказы. Они нашли общий язык с местной властью. В харьковских колониях делают плитку, мусорные баки, много шьют для Вооруженных сил, Национальной гвардии.
В прошлом году правительство обязало нас подписывать трудовые договоры с заключенными. Вроде бы правильно. Но для этого нужны паспорт гражданина Украины и идентификационный номер. У многих их не было. Мы договорились с государственными институциями, чтобы осужденные получали нужные документы. Однако иностранные граждане и лица без гражданства все равно выпали.
Что предусматривает трудовой договор для заключенных?
— Он такой же, как и для всех. Там есть зарплата, отпуск, больничный, отгул, прогул.
Но чтобы получить заказ — нужно выиграть тендер. Во многих случаях мы проигрываем другим предприятиям. А если есть трудовой договор, то 3723 гривни начисли (размер минимальной заработной платы. — ГПУ). Социальный взнос заплати. Некоторым директорам тюрем, которые не могут найти заказы на производство, лучше, чтобы оно вообще не работало.
Мы говорим: дайте нам государственный заказ. Потому что наша цель — чтобы заключенные работали и были готовы к возвращению в общество.
Почему эту идею не поддерживают?
— Нужно, чтобы кто-то "проталкивал" такие контракты.
Исполняющая обязанности министра здравоохранения Ульяна Супрун предлагала, чтобы пенитенциарная медицина перешла в подчинение Минздрава. Вы выступили против.
— Сначала хотим отделить медицину от руководства колоний. Вывести из подчинения. Медиков разаттестуем, потому что качество медицинских услуг от погонов не зависит. А дальше правительство может принять решение передать это учреждение в подчинение Министерству здоровья. Но есть много нюансов. Недаром из 47 стран, которые входят в Совет Европы, только в семи пенитенциарная медицина входит в состав МОЗ.
80 нападений на работников колоний зафиксировали в Украине в прошлом году, по данным Министерства юстиции.
— Закладываем в законопроект, что этот труд сверхрисковый. Работникам необходимо предоставить социальные гарантии, льготы, достойное пенсионное обеспечение, — говорит заместитель министра юстиции 43-летний Денис Чернышов.
Работал в банке
Денис Чернышов родился 11 июля 1974 года в семье служащих. В 1979-м семья переехала из Харькова в столицу.
Закончил Киевский государственный экономический университет по специальности "Экономика предприятия". Имеет степень магистра делового администрирования.
Работал в Государственном экспортно-импортном банке Украины. Начинал с экономиста. Занимал разные должности, был начальником управления финучреждения.
19 октября 2016-го назначен заместителем министра юстиции. Принимал участие в разработке реформы пенитенциарной системы. Работает над ее внедрением.
Женат. Воспитывает дочь.
3 
35413
Комментарии