Майдан

- Что вы думаете о событиях в Египте? - спрашивает меня журналистка.

- Я не знаток региона, - отвечаю уклончиво.

- Ладно. Тогда скажите просто как человек с улицы. Можно ли провести какую-то параллель между вашим Майданом и площадью Тахрир в Каире?

Наконец я понимаю, к чему она клонит. Две площади, две яркие телевизионные картинки, хорошие ребята борются с плохими. Добро побеждает зло, справедливость торжествует, ангелы поют, голуби летят, волки становятся вегетарианцами, а зайцы - твердыми государственниками и реформаторами.

От меня требовали свидетельства против моей учительницы и нескольких друзей

Параллели можно провести между чем угодно. Легче всего - между плохими ребятами. Потому что они и в самом деле поразительно похожи - что у нас, что в Египте, что в остальном третьем мире. Президенты, царствующие долго, - "нас из власти не выдавишь" - и обрастающие миллиардами; президентский двор, купающийся в бесстыдной роскоши. А еще - придворные олигархи, которых в критические минуты делают козлами отпущения, объектами показательной "борьбы с коррупцией".

Но как быть с хорошими ребятами? Здесь я чувствую особую неуверенность, потому что все параллели хромают. И все же пытаюсь объяснить юной журналистке, что у каждого человека - свой майдан. На нем он стоит независимо от того, есть ли кто-нибудь рядом и вообще имеют ли хорошие ребята хоть какой-то шанс победить плохих. Я рассказываю ей историю почти сорокалетней давности - как два гебешника, злой и добрый, по очереди допрашивали меня целый день, требуя свидетельств против моей учительницы и нескольких друзей.

В Библии аналогом майдана является, вероятно, Гефсиманский сад. В нем Учитель просит учеников не спать, но они все же засыпают. И плохие ребята побеждают. Мы тоже засыпаем и проигрываем свои майданы - и в Киеве, и в Каире. Потому что слабые, и нас клонит ко сну.