Ровно неделю назад, 13 марта, оккупанты нанесли ракетный удар по Международному центру миротворчества и безопасности недалеко от Львова. Украинцам он более известен под другим названием – Яворовский военный полигон.
Около 30 крылатых ракет захватчики выпустили утром из самолетов из акватории Черного моря. Часть сбили наши силы противовоздушной обороны, но восемь попали в цель. Разрушили здания на территории полигона. Погибли 35 человек, 134 получили ранения.
Полигон является стратегическим объектом, который находится в 20 км от границы с Польшей. Ударом по нему Россия опробовала "красные линии" НАТО, заявил министр обороны Литвы Арвидас Анушаускас.
Рядом с полигоном раскинулось несколько деревень. Корреспондентка Gazeta.ua побывала у двух из них, чтобы узнать – как ракетный удар пережили обычные люди. Также расспросила, что они думают о великой войне, которую Россия развязала против Украины.
В целях безопасности мы не будем указывать названия деревень, которые находятся возле полигона. Также по просьбе людей не будем называть их фамилии.
СЛОМАНАЯ ЕЛЬ И ВЫБЫТЫЕ ОКНА
- Не думали, что Путин достанет сюда. Здесь же граница в нескольких километрах! За лесом уже Польша. Если бы промахнулись и еба*ули туда, то Европа уже точно вмешались бы, - рассказывает 41-летний Андрей.
Его дом стоит в 4 км. от одного из объектов, который разбомбили россияни.
– В то утро соседка нас разбудила. Ее сын емчеесник уже ехал гасить полигон со стороны Яворова. Мы детей быстро собрали. Только должны были выйти в подвал, как небо за лесом все красное сделалось. А потом только звук взрыва пошел, – показывает рукой в сторону полигона. -У меня сестра живет с другой стороны - в 400 метрах от одного из лупанувших объектов. Когда бахнуло, она детей побудила и голых в подвал спустила. Сирена была, но кто там раньше на нее обращал внимание? Теперь отвезла сыновей к бабушке в деревню. Дети испугались, младший говорил, что во двор не будет ходить вообще. А вот знакомые под Борисполем живут. Там часто под обстрелами сидят. Рассказали, что их трехлетняя дочь от страха говорить перестала.
Трехлетняя дочь от страха говорить перестала
С соседом Андрей ездил на полигон, чтобы помочь разобрать развалины. Вынимает телефон и показывает фотографии с результатами обстрела.
- Когда увидел, как наших ребят из завала вытаскивают, все внутри перевернулось. Но это еще полбеды. Знакомые разгребали другой объект, то говорили: "Ребят только одного из десяти можно было узнать. Все остальные обуглены", - снимает капюшон и протирает ладонью лоб. - Тогда подумал, что надо жену с детьми отправить к теще в Польшу. Потому что как-то оно близко. Сила удара ракеты такова была, что толстую пихту стесало. Все окна кругом выбило. А сколько осколков по территории – тьма! Сейчас покажу.
Хромая уходит в котельную. Через минуту возвращается с осколком ракеты, нашедшим на месте на полигоне. Металл размером 10 на 10 см тяжелый, с очень острыми краями.
За секунду люди, как крысы, все убежали
- Такое легко может убить даже, если будешь в десятках метров, - говорит. - Мы как разбирали завалы, так кто-то крикнул: "Сирена!". Так за секундную люди, как крысы, все убежали. А нам куда бежать? Разве мы знали, где там укрытие? Упал под бетонный памятник. А сосед кричит, чтоб бежали за другими. Так и поступили. 40 минут сидели в укрытии, затем вернулись к завалам. С тех пор люди стали по-другому реагировать на тревогу. Детей водим в подвал.
ЕЖИ И КОКТЕЙЛИ
Населённый пункт оснащен оборудованием для оповещения о воздушной тревоге. Однако не во всех концах раскидистой деревни слышно сирену. Иногда об опасности сообщают церковным колоколом. Но основной канал информации – местная группа в вайбере. Там представитель сельсовета сообщает о начале тревоги и его отбое.
- Мы добровольцы, зарплату не получаем. Проходили минимальные выучки. Но все, что нужно – умеем, – неохотно говорит 30-летний Олег на блокпосту возле села. Он с многодневной щетиной, под глазами – черные мешки. – Стоим по четыре часа. Есть приносят местные и свое имеем. Вместе с нами дежурят и пограничники.
Блокпост защищен бетонными плитами, прикрытыми маскировочной сеткой. Рядом – мешки с песком и противотанковые ежи. Неподалеку в автомобильных шинах сложены бутылки с коктейлями Молотова. В воздухе воняет гарью – дым разносится из черной бочки около дороги.
На деревянном бревне лежит балаклава, рядом – банка с перетертыми шкварками и несколько бутылок воды. Сине-желтый и красно-черный флаги прицеплены по обе стороны блокпоста.
– Первые дни было много машин на харьковских и киевских номерах. Теперь уже меньше. Проверяем документы, иногда смотрим багажник. Днями приезжали иностранные журналисты, хотели попасть на полигон. Ясно, что их туда не впустили, потому что стратегический объект, - продолжает Олег. – Сейчас все надо следить. Мы действуем по обстановке, имеем четкие инструкции, – указывает на список номеров машин, прикрепленных на посту. – Ориентировку полиция предоставила. Эти машины в розыске. Но диверсантов здесь еще не задерживали.
Молодого мальчишку отвезли в больницу. Он стонал всю дорогу
У Олега просит закурить товарищ 38-летний Юрий.
- Как ударило на полигоне, я был здесь, - затягивается сигаретой. – Сразу меня набрали, чтобы возить раненых. Боже, молодого мальчишку отвезли в больницу. Он стонал всю дорогу! А когда стали раздевать, то там кишки вываливаются. Но жив тогда был, – Юрий кривится и отворачивается.
ЧИТАЙТЕ ТАКЖЕ: "Пока Путин не сдохнет – ничего не кончится": как вокзал во Львове стал форпостом для сотен тысяч беглецов от войны
На блокпосте стоять пока безопасно, но ситуация может меняться, добавляет впоследствии.
– Кто знает, куда в следующий раз прилетит. Вот у меня знакомый в Житомирской области на блокпосту дежурил. Так ракета ударила и сразу четырех убила (очевидно, речь идет об обстреле блокпоста в Коростене, которые совершили оккупанты 2 марта - Gazeta.ua).
РЕГУЛЯРНЫЕ ПРОДУКТЫ
С началом войны многие жители приграничных населенных пунктов выехали в Польшу. Живут преимущественно у знакомых. Статус беженца не оформляют, потому что надеются вскоре вернуться домой.
Оставшиеся женщины занимаются волонтерством - первые дни войны готовили есть и возили беженцам на границу. Сейчас возят в Украину гуманитарную помощь из Польши и других европейских стран.
Значительная часть местных мужчин вступила в терроборону или ушла в армию.
Цены подскочили разве только на Roshen и молочку
- У нас многие родственников из Житомирской области приняли. Есть такие, что из Львова с детьми приехали, чтобы в городе не сидеть, - говорит 57-летняя Ирина Андреевна, продавщица сельского магазина. – Массово продукты люди стали скупать после того, как полигон обстреляли. Есть такие люди, что из Ирпеня бежали, а тут снова от взрывов проснулись, - говорит, поправляя ценник на польской колбасе. – Нам регулярно поставляют продукты. Наверняка вывозят то, что осталось на складах. Цены подскочили разве что только на Roshen и молочку. Но наверняка на остальное тоже погонит скоро, потому что вот как бензин подорожал.
Первые дни войны горючее выдавали по карточкам. В настоящее время ограничения сняли, но цены выросли до 43-45 грн за литр топлива.
– Переселенцам помогаем, но тоже не знать чего ждать от них. Вот на днях ходил один и наш газопровод фоткал. И зачем это делал? Кто знает, кто сейчас сюда убежал, - вздыхает.
На улицах поселка много женщин с детьми. Много машин. О войне напоминают только новости и разговоры некоторых жителей.
ПОЧТИ ВСЕ В ПОЛЬШЕ
В соседнее село еду велосипедом через лес. В населенном пункте проживает около 4 тыс. человек. Постоянной работы большинства нет, в основном ездят на сезонные заработки в Польшу.
Дома и хозяйственные дворы здесь большие и ухоженные. Несмотря на это многие дома около дороги стоят пустые. На улице нет ни одного ребенка.
- Слава Украине, - подходит высокий черноволосый мужчина в светоотражающем жилете. – Кого-то ищете? – долго рассматривает удостоверение и сомневается продолжать ли разговор. Показывает мой документ товарищам.
- Ну спрячь телефон и ничего не записывай! Буш рассказывать нам. Журналист… Где ты видела, чтобы журналисты на велосипеде ездили? – кричит худощавый мужчина, махая руками в нашу сторону. – Что ты хочешь?! Откуда могу знать, что ты наша? Ну давай говори, кто директор школы? А как наш врач пишется?
После ряда проверочных вопросов стихает и садится на деревянные поддоны у блокопста. Закуривает сигарету и иногда подозрительно поглядывает.
– Видите – нас здесь три человека. Остальные почти все уехали в Польшу, - смеется 35-летний Игорь. – Женщин и детей мы вывезли за границу. А мужчины сейчас в лесу дрова заготавливают. Потому что газ может отключать, а угля нет. А если есть, то дорого. А нам нужно думать о будущем. Мы всю жизнь ту возле полигона, так уже привыкли, что бахает. Но ведь это были учения... Мы до последнего не верили, что будут атаковать пограничную зону. Конечно, боимся, но бежать не будем. Нам некуда бежать.
Тревогу слушаю по радио
Оборудованного бомбоубежища в населенном пункте нет. При звучании сирены крестьянам советуют прятаться в подвалах. Но и те не у всех.
– Тревогу слушаю по радио. Как есть, бегу, потому что жить хочу. Бегу дальше от дома в лес. И все. У соседки есть пивница (выкопанный в земле погреб – Gazeta.ua), но там мало места, – рассказывает местная 75-летняя Анна Петровна. Дрожащими руками поправляет платок. – Я ничего с собой не беру в лес. Когда тревога проходит, то возвращаюсь и сижу в хате. Первые две ночи ходила ночевать к сестре, она там дальше в деревне живет. А сейчас, где буду ходить по людям, остаюсь дома. Бежать в Польшу не буду, кому я там старая нужна? А здесь картошка своя, есть куры, корова - есть будет что.
ЗАПАД НАГНЕТАЛ
В сельском совете обустроен волонтерский штаб. Его жители организовали еще с начала войны в Донбассе в 2014-м. Собирают продукты, одежду, медикаменты и регулярно отправляют на восток.
Староста села Мария соглашается говорить только после того, как отксерила редакционное удостоверение прессы.
– Все насторожены, но паники нет, – говорит. – Подвалы подготовили, запаслись водой, матрасы с подушками покидали. Продукты и так в подвалах держим. Потому там можем жить. А нашей армии мы всегда помогаем. Идите покажу, что уже собрали.
Большой актовый зал заставлен ящиками с обувью, одеждой, средствами гигиены, детским питанием, консервами, крупами. Медикаменты разложены в отдельном углу, все ящики подписаны. Со стороны собраны покрывала и карематы.
- Отправляем на нашу Яворовскую 24-ю бригаду. Сейчас в Мариуполь будет отправка. Нам все это привозят украинцы из Польши. Доставляют к границе и мы оттуда сами уже забираем. Здесь сортируем. Только звонит какая-то часть – мы сразу туда, – рассказывает Мария. – Здесь уже собрали и два ящика на больницу. Нам помогают местные жители. Приходят девушки и плетут маскировочные сетки. Когда еще детей не вывезли, то и они помогали. Через две недели сделали 16 штук. Нам одна предпринимательница отдала отходы от швейного производства, так из этого плели.
К разговору приобщается коллега Марии. Отказывается представиться.
– С 2014 года мы начали собирать для батальонов, – разворачивает тетрадь и показывает списки помощи. – Как люди сдают деньги, мы потом отчетность подаем священнику и он в церкви объявляет, что и сколько мы закупили. Вот сейчас ребята генератор просят, должны закупить, уже нашли турникеты. В день мы производим две-три отправки.
Думали, что снова будет Донецк и Луганск, а не так, чтобы и Киев бомбили
- Мы здесь войну постоянно чувствовали – с первых дней на Донбассе. Из села ребята пошли воевать. И с опытом, и без, - добавляет Мария.
– Но не верили в полномасштабную войну. Думали, что снова будет Донецк и Луганск, а не так, чтобы и Киев бомбили. Но все равно надежда есть, мы должны выстоять. За свое боремся, – у волонтерки проступают слезы, чтобы их скрыть, отворачивается. - Зеленский должен был нас предупредить. Ибо Запад нагнетал, а он успокаивал. Но сейчас он хорошо держится.
В 2014 году Путин за неделю-две уже здесь бы был. Но сейчас у нас армия очень сильная, добавляют волонтеры.
ПЛАЧУ И МОЛЮСЬ
На деревенском магазине объявления: "Вход без маски запрещен". В самом помещении продавщица слушает мессу по радио. Прилавки забиты товарами. Есть свежие фрукты, хлеб, много консервов.
– Ажиотажа у нас не было. Все продукты привозят, разве только из Киева уже не будут доставлять, - говорит продавщица. – Я здесь целыми днями плачу и молюсь. У меня ребята ушли в терроборону. Но я верю в Бога и верю в Украину.
Я верю в Бога и верю в Украину
Возвращаюсь на велосипеде через тот же блокпост. На нем уже дежурят другие парни. Останавливаюсь на заправке, когда вижу машину с военными.
– Знаете, здесь в соседнем селе развернули целый волонтерский штаб, собирают все необходимое для армии. Вы чувствуете нашу поддержку? - спрашиваю у солдат.
- Чувствуем, - смеется черноволосый паренек спортивного телосложения. – Сейчас у нас такая поддержка по всей Украине!
Российские войска наносят авиаудары по ключевым объектам военной и гражданской инфраструктуры, разрушают аэродромы, воинские части, нефтебазы, заправки. Кроме Яворовского полигона, оккупанты нанесли ракетный удар по Львовскому авиаремонтному заводу. Накануне там приостановили работу, поэтому этому удалось избежать жертв. Также россияне атаковали КБ "Луч" в столице. Позже стало известно, что руководство объекта раньше времени вывезли из него боеприпасы и комплектующие для военной техники.
4 
35413
Комментарии