"Беларусь ждет война против Украины. Приказ отдаст Лукашенко или другая марионетка" – Вадим Кабанчук

Украине не следует недооценивать угрозу со стороны Беларуси. Наступление с севера возможно и там есть силы и средства, способные на это. Если приказ не отдаст самопровозглашенный президент Александр Лукашенко, то это сделает кто-нибудь другой. О своей безопасности стоит также задуматься Польше, Литве и Латвии. Об этом в интервью Gazeta.ua рассказал Вадим Кабанчук, заместитель командира Белорусского полка им. Кастуся Калиновского, входящего в "Интернациональный легион" Вооруженных сил Украины.

Gazeta.ua продолжает серию материалов с бойцами-иностранцами.

– В начале войны у нас была небольшая группа белорусов. Где-то человек 15-20. Мы были при батальоне территориальной обороны "Азова" в Киеве, – вспоминает. – Собрались в первый день. Потом к нам постепенно приобщались ребята – мы росли. Нам дали разрешение на формирование белорусской роты. Мы тогда увидели рост и договорились с ребятами из "Азова", что будем в составе их батальона. Но количество наших добровольцев росло, и мы уже видели, что сами станем батальоном. Так мы перешли в Вооруженные силы.

 

Присоединяются ли к вам новые добровольцы?

– У нас 99 процентов – это белорусы. Подавляющее большинство ребят – это живущие в Европе. Мы работаем через центр в Варшаве. Сейчас Украина дает нам возможность приобрести опыт, закаляться. Приезжают новые люди. Сейчас уже не столь активно, как в начале войны. Но у нас большая диаспора, которую режим Лукашенко вытолкнул из Белоруссии после 2020 года. Они помогают нам.

Изменилась ли мотивация добровольцев, приходящих после пяти месяцев войны?

– Не скажу, что сильно изменился акцент, почему люди едут на войну. Возможно, стало больше целеустремленных, понимающих, почему едут сюда. Что первый этап – борьба за Украину, второй – за Беларусь.
В каждом обществе есть слой пассионариев, готовых к войне. Для обычного человека – это аномально. Для пассионариев, которые уже психологически в некоторых вещах были подготовлены, – это другое. У нас общество, как пружина, сжатая уже 28 лет. Выпуска нет. У некоторых людей уже столько накопилось за эти годы, что часто инстинкт самосохранения может оказаться не таким острым. В Белоруссии уже давно диктатура и не могу сказать, что люди жили нормальной жизнью. Для тех, кто противостоял режиму, эта жизнь постоянно была связана с риском ареста или избиения. Потому определенная готовность уже была.

В Минске будут судить певицу Мэрием Герасименко, которая пела в поддержку Украины песню украинской группы "Океан Эльзы" в белорусской столице

– В Беларуси репрессии идут с 1996 года. В Украине очень мало осведомленности о ситуации там. Когда приехал в 2014-м в Украину, то слышал истории об уровне дорог, засеянных полях, что Лукашенко хороший хозяин. Когда женился и последние два года жил в Черкасской области, то с крестьянами уже просто не говорил о белорусских темах. Говорил: "Почему, если в Беларуси рай на земле, то все ваши работники едут в Польшу и Чехию, а не в белорусский колхоз?".

У нас сейчас двойная оккупация. Первая – режим внутренней оккупации, которую Лукашенко установил с 1996 года. Все эти годы сопровождались постоянными репрессиями. Журналисты, политики, другие люди выходили с разными протестами и перформансами. Они исчезали – их убивали, сажали. Сейчас в Беларуси сидят более пяти тысяч политзаключенных. А с 2020-го репрессии сравнялись с 1937 годм. Вторая оккупация – войска Путина, стоящие в Беларуси.

9 августа исполняется два года как Александр Лукашенко объявил себя президентом страны. Тогда в 2020-м были самые массовые протесты. Почему страна молчит сейчас? Что может заставить выйти против режима тысячи людей?

– Ничего их не заставит выйти на новые протесты. Почему на протесты не выходят в Донецке? Или не выходили в Париже, оккупированном в 1941-м. Какой протест мог заставить оккупационную администрацию убраться из Парижа? У нас двойная оккупация. В 2020 году мы очень активно включились в протесты, помогали людям с инструкциями. Потом анализировали все – если бы смогли подвинуть Лукашенко, то масштабная война сначала началась бы в Беларуси. Потому что Путин тогда передвинул свои войска к нашим границам. Они были готовы входить в страну. Время цветочков, шариков давно прошло. У нас просто инфантильное общество очнулось в 2020-м. Люди выстроились в очереди на избирательные участки в наивности, что через выборы смогут сменить власть. Для меня это сюрреализм. Белорусы сейчас уже понимают, что это война. Но не понимают, что это и их война тоже.

Вы в 2020-м понимали, чем закончатся все эти протесты?

– Четко. Лукашенко тогда можно было сбросить только силовым путем. И люди массово вышли. Но все было неуправляемо. Так называемый объединенный кандидат Тихановская три раза говорила, чтобы люди не выходили на улицы. И самоустранилась на время. Просчитались, пожалуй, российские политтехнологи. Потому что там на выборы выходили несколько подставных кандидатов от Кремля. Но белорусское общество проснулось и всколыхнуло всех, прежде всего, режим. Не хватило пары сотен пассионариев, которые бы поставили точку. Но Путин тогда бы эту ситуацию так не бросил. А как бы среагировала белорусская армия – вопрос. Часть из них могла перейти на сторону Путина. Могли прикрыться тем, что Лукашенко попросил бы у него помощи.

До чего Лукашенко довел страну за 28 лет у власти?

– Корчинский однажды сравнил белорусское общество с неизлечимо больным человеком. Он лежит в реанимации, будто еще жив, сердце будто бьется, но он уже растение. Потому что не может говорить и нет памяти. У белорусов забрали язык и историю. До Лукашенко было 70 лет советской власти, до нее – 200 лет российской оккупации. Режим Лукашенко закончил то, что делали столетиями до него. В Беларуси нет ни одной белорусскоязычной школы, вуза, нет своего флага. За это все с ним рассчитывались дешевыми нефтью, газом и кредитами. А он просто денационализировал Беларусь, сделал манкуртами. Украинцы спрашивают: "Почему вы не разговариваете на белорусском?" У нас даже не Донецк и Луганск. Там дети учились в украинских школах до 2014 года. У нас этого не было.

Есть тенденция, что молодежь и выехавшие из Беларуси люди учат язык. Что-то меняется.

– Безусловно. Наша нация полностью приняла наше национальное знамя и герб. Вся страна в 2020-м была в бело-красно-белых флагах. То же будет и с языком. Просто когда это будет построена цепь от детского сада к государственному чиновнику. На это могут уйти десятилетия. Но процесс уже начался.

Какое будущее ждет Беларусь в сложившейся ситуации?

– Война против Украины. Лукашенко либо заставит Путин самого отдать приказ о вступлении сухопутной армии в войну, либо Лукашенко уберут и какая-нибудь другая марионетка это сделает.

В каких условиях это может произойти? Что может заставить Лукашенко дать такой приказ? Могут ли сделать и без его согласования?

– Может случиться, что его поставят в такие рамки, что уже ни шагу вправо, ни шагу влево. Или дадут большой кредит. Или скажут, что получит ядерное оружие и что его тогда никто не тронет. Разное возможно. Лукашенко уже говорил, что Беларусь будет возобновлять поставки ядерного оружия. У нас есть прослойка ваты, советских белорусов, у которых на фоне этого тоже чешутся руки. Какой-то боец ССО, тренировавшийся 10-15 лет, хочет показать свою удачу. Вот "бандерлоги". Почему бы не на них? Потому что в СМИ показывают, что россияне побеждают. В белорусской армии уже зачистили "неблагонадежных" офицеров. Сейчас насыщают войска пророссийскими людьми.
Лукашенко заставили внести поправку в Конституцию, что в случае невыполнения им своих обязанностей формальным руководителем назначается руководитель Совета безопасности. Это сейчас генерал, ватник, имперец, который будет отдавать любой приказ Путина. Еще ввели такую интересную вещь, как агрессия в отношении граждан других государств, то есть военных РФ. Выходит, прогнозировали, что будет сопротивление оккупантам. Поэтому нагнали ужаса на людей, чтобы сидели тихо. У Беларуси сейчас нет ни одного легального института. Поэтому все, что они принимают – не имеет никакого значения. Если завтра снести Лукашенко, мы не сможем провести выборы. Потому что у нас нет легитимного Центризбиркома, судов, других органов, которые бы себя ни скомпрометировали. Потому сначала придется провести люстрацию, а потом уже выборы. Может быть, у нас люди вообще не захотят президента. И будет парламентская республика.

"Я ведь нормальный человек, хотел бы жить обычной жизнью. Но я понимаю, что Россия не даст нам так жить. Если их не остановить, такие Бучи будут и дальше, это будет повторяться. Это видно из истории, даже моей собственной, из того, что происходило с моей семьей, моими предками, которые хотели жить и работать на своей земле", - ваши слова из недавнего интервью. Хотите вернуться домой?

– Не только хочу, но и делаю все возможное для этого. Возвращение в Беларусь связано с тем, чтобы режим Путина ослаб настолько, чтобы они не могли военным образом вмешиваться в наши дела. А с режимом Лукашенко мы тогда уже сами справимся.
Белорусы, как и украинцы, использовались империей как окраинные народы для решения своих целей. Мой прапрадед что забыл на Русско-турецкой войне в конце XIX века? Что мои прадеды делали на Первой мировой войне? Затем благодаря двум людоедским режимам – Вторая мировая. Белоруссия в этих войнах несла ужасные потери. У нас треть, четвертая часть населения просто исчезали. В Беларуси сейчас должно проживать около 30 миллионов человек. А сейчас меньше 10 благодаря кризисам и войнам.
Мои деды хотели просто жить, работать на своей земле. Иметь свою лошадь. А советские власти даже это запрещали. Потому что нельзя было бы людей в колхоз загнать.

Как меняется к вам и вашим побратимам отношение в родной Беларуси? Когда станете желанным гостями там?

– Есть прослойка общества, которая не принимает и не примет эту власть. Это уже большинство населения Белоруссии. 2020 год это показал. Там к нам нормальное отношение, помогают. Мы спасаем честь белорусской нации. Весь мир видит, что не все белорусы разрешили со своей территории пускать ракеты и поднимать самолеты. Есть те, кто готов сразиться. Будь на это воля Украины, мы бы построили мощную вооруженную часть. Хотя бы на уровне бригады, а может и больше. К сожалению, мы пока вынуждены действовать в пределах частей, где мы находимся.

Это может измениться.

– Мы надеемся, что военно-политическое руководство выстроит понятную стратегию по отношению к Беларуси. Потому что сейчас есть разные группы влияния с разными мнениями – контраверсионными. Вплоть до того, чтобы снова возобновить торговлю с Лукашенко и так далее. Есть и противоположные. С режимом Лукашенко будет конечно решено, когда начнется полномасштабное вторжение из Беларуси. Придется просто отбиваться. И потом рушить этот режим. Это будет постоянная угроза. Не только для Украины, но и для Польши, Литвы, Латвии. Перед войной видели атаки с помощью мигрантов. Это уже фактически шла первая фаза войны.

Есть и другая часть общества, которая поддерживает Лукашенко. Плюс – силовики, армия. Они вас боятся? Против многих воюющих в Украине белорусов открыли дела.

– Да, они делают все, чтобы сбить эту волну едущих к нам белорусов. Преимущественно из-за террора близких, запугивания. У нас не отменена смертная казнь. Но все это действует до поры до времени. В какой-то момент у людей срывает крышу и диктатуры падают. То же будет в Беларуси. Люди два года назад показали, что готовы к переменам. Сегодня нас, по сравнению с милитарной силой Лукашенко, мизер. Но если мы поставим флаг, к нам сразу придут десятки тысяч. Именно поэтому они боятся нас.

Вы воевали добровольцем в 2014 году. Как изменился характер войны с тех пор?

– Это мощная артиллерийская война. Российской армии выгодно вести войну по типу Второй мировой – с большими фронтами. Чтобы выбить украинскую тяжелую технику и личный состав. Украинцам выгодно вести войну четвертого поколения – когда можно воевать асимметрично с помощью дронов, высокоточного оружия. Когда не следует выпускать вагон снарядов. Достаточно одного управляемого, который попадет прямо в цель. Сейчас есть применение авиации, чего тогда не было. И фронт действий гораздо больше.
Возможно, водоворот войны затянет другие страны. Белоруссия уже привлечена. Вероятно, придет время и Польше, Литве, другим странам НАТО.

Мы стали сильнее с того времени. Не так ли?

– Безусловно. Но многие ошибки за это время не исправили в Украине. Было время подготовиться к мощной битве с Россией. Для меня было очевидно, что она будет. Но за восемь лет в Украине не смогли построить патронный завод – о чем говорить дальше? У ребят через 10-15 дней закончились снаряды для артиллерии. Были такие периоды, когда украинская артиллерия молчала неделями. Весь огневой вал принимала на себя пехота. Понятно, какие у нас потери из-за этого.

Вопрос – как на юге они прошли сотни километров за трое суток. Это просто марш. Кто будет за это нести ответственность? Сейчас радуются за каждое отбитое село. Но сколько территорий было сдано за первые дни? Окружили самых боеспособных ребят в Мариуполе.
Как люди, мы стали более объединены и закалены. Ни для кого не секрет, что победителем здесь будет один. Пока есть российская империя, они в покое нас не оставят.

От чего зависит наша победа?

– Во многом от вооружения, современной техники. Потому что россиян много – количественно у них преимущества по некоторым позициям в разы. Но у нас более качественный личный состав, более мотивированные воины, потому что деремся за свое. Но раз Украина не смогла обеспечить себя современным вооружением, вся надежда не ленд-лиз и наших союзников. Наше контрнаступление и победа зависит только от поставок того, что нам нужно в необходимом количестве. Чтобы мы переломили ситуацию на фронте и пошли в контрнаступление.

×