Поживанов называет Тарасюка "завистливым Наполеончиком"

Народный депутат от блока "Наша Украина" Михаил Поживанов, 47 лет, пойдет на досрочные выборы в Верховную Раду в списке Блока Юлии Тимошенко. Он перешел в БЮТ после выхода из Народного руха в прошлом месяце. Одной из причин стал его конфликт с лидером НРУ Борисом Тарасюком. Последний якобы побаивался, что Поживанов хочет занять его место.

Так вы окончательно порвали с "руховцами"?

— У них были попытки меня исключить, но не вышло. На съезде я подал заявление и сам вышел. А персонально с членами Руха я поддерживаю связи.

Почему вы пошли в БЮТ, а не в "Нашу Украину"?

— Мне кажется, что БЮТ — более последовательная политическая сила. Не было этих колебаний-шатаний, присущих "Нашей Украине", в которой собрались люди с диаметрально противоположными и моральными, и политическими взглядами. Взять хотя бы промышленников и предпринимателей Кинаха.

Когда вы были в Народном рухе, то выступали против жесткой политики Бориса Тарасюка...

— Да... Ну, не такая жесткая была позиция, — быстро исправляется Поживанов.— Она была скорее непоследовательной. В июле – августе прошлого года Тарасюк выступал за широкую коалицию. Потом переходит в жесткую оппозицию и выступает за сотрудничество с БЮТом. В январе этого года уже отходит от этого и говорит об объединении с Украинской народной партией. Потом создает "Украинскую десницу", с которой хочет попасть в "Нашу Украину". Для него главное — какая-то должность или место в парламенте. У Тарасюка не те черты, какие присущи Юлии Владимировне. Их даже нельзя сравнивать. Он — мелкий, завистливы й Наполеончик.

А если "Украинская десница" все же пойдет на выборы отдельно...

— ...То в действительности это будет выполнение определенного плана Партии регионов по борьбе, в первую очередь, с блоком Юлии Тимошенко.

Если бы в Народном рухе не было Бориса Тарасюка, вы бы вернулись?

— Вполне возможно, — задумывается на несколько секунд Поживанов. — Свое заявление о выходе я подал только после того, как Тарасюка переизбрали председателем партии. До тех пор были надежды, что этого не случится, — Поживанов вздыхает. — Потому я там оставаться больше не мог.