"Муж - один из четырех. Но он об этом не знает"

 

- Андрей Садовый не нарушает традицию - перед каждым Форумом издателей что-то раскапывает посреди города, - говорит львовский писатель 37-летний Петр Яценко. Ступает по песку на месте бывшего прохода на просп. Свободы во Львове. За несколько метров строители кладут брусчатку. Только что на Форуме издателей Яценко презентовал свой пятый роман - "Краткий путеводитель по галицкому сексу".

Петр Яценко заходит в старый подъезд в доме неподалеку Доминиканского собора. Проходит неоновую вывеску с названием кафе под лестницей.

- Здесь вкусно готовят и мало туристов. Потому что заведение найти не так-то легко, - садится за столиком в пустом зале с тусклым светом. Из динамиков раздается довоенная музыка. Время от времени ее прерывает шипение кофе-машины. Официантка приносит заказ Петра: кордон блю - куриный шницель с сыром.

- Любимое блюдо моего сына от первого брака. Ест его с 7 лет, - берется за нож и вилку.

Готовите ему?

- Сам здесь заказывает. Это - львовский ребенок. С 3 лет любит ходить по кабакам, знакомиться с официантками. Они тогда уже все его знали, улыбались. Сейчас ему 9 лет, но здоровенный. Носит 38-й размер обуви.

Петр родился в старой части Львова. Живет здесь и в Киеве. В столице жена - писательница Галина Ткачук. Большинство сюжетов его произведений происходят на фоне Львова.

- Львов - трагическое место, - рассказывает. - После войны город был переселен, национальный состав изменился. Остались разве что здания, на которых с отслоением побелки проступают названия польских магазинов, еврейские, немецкие слова.

Много новых львовян не могут ужиться с городом. Им все мешает, пытаются как-то его "улучшить". Считают, что, поселившись в центре, вольны делать, что хотят. Скажем, утеплять дома пенопластом. Одна женщина построила себе туалет за счет ворот. Въезд в дом заложила пеноблоками, вставила пластиковое окно - сделала туалет. Уже молчу о старых балконах, которые обкладывают белой вагонкой.

Мой дом построен в стиле французского барокко. Напротив, в глухой стене старинного дома, люди на разных уровнях попробивали окна, сделали балконы. Вышли ласточкины гнезда. И все - разных цветов.

Во Львове есть места, где ходить страшно, потому что каждую зиму из дома падает кирпичная глыба. Последние годы вижу небольшие улучшения - там дорогу сделали, там дом отреставрировали. Но все равно темп старения опережает темп спасения города.

Вы должны помнить Львов без туристов. Комфортно теперь жить в центре туристической жизни?

- Комфортно. Туристы - нормальная европейская практика. Иногда летом заходят в мой двор. Однажды какие-то прибили под моими окнами гвоздь. Повесили картину и сделали там фотосессию. Вышел, говорю: "Ребята, будете уходить, то гвоздь хоть выдерните". – "Ой, а вы тут живете? Как мы вам завидуем". Ушли, а гвоздь так и оставили.

Во Львове хорошо удаются наблюдения за городской жизнью. В Киеве невозможно стать на Жилянской и наблюдать: ну, идет поток людей - вечером и утром немного больше. Во Львове сценки из жизни, характеры, особенно в старом городе - как на ладони.

Заметен приток переселенцев из Донбасса и Крыма?

- 10-20 тысяч не повлияют на город. Я больше переживаю за людей из окружающих сел, которые приезжают сюда. У человека издалека потребность приспособиться к городу, узнавать что-то новое о нем. А приезжие из области живут, как привыкли в своем городке - мусорят, слушают русскую попсу, хамят. Потому что "мы же приехали в свой Львов".

Львов ничей, здесь одинаково оставили свой след поляки, евреи, немцы, русские.

В "Кратком путеводителе по галицкому сексу" вы написали, что одиночество этих мест дает невероятное счастье. Но не каждый может выдержать его.

- Львов обижен на современное население. Он дает испытания: когда ты как бы в центре, но ты один. Не можешь найти себе никого для откровенного разговора.

У меня много знакомых во Львове. Им далеко за 30, самодостаточные, без финансовых проблем. Они абсолютно одиноки. Не могут найти пару, общество. Многие отсюда удрали. Так и признаются: нам здесь было некомфортно, здесь были одиноки. Как я писал: Львов - словно затонувший корабль. А вокруг вместо людей плавают рыбы, медузы и крабы. У них другие интересы, другая цель в жизни. Они имеют мало общего с тем, что здесь когда-то было.

В Киеве иначе?

- Львов - госпожа со странным поведением, вещь в себе, и люди здесь - вещи в себе. А Киев - прогрессивный, открытый, щедрый. Говорит: я тебе все даю, сделаю успешным человеком. Зато хочу твою энергию, твои мечты и надежды. Львов говорит: мне от тебя ничего не надо. Просто пойми меня. Но ничего не могу тебе дать. Потому что у меня самого все отобрали.

Почему в книге одиночество объединили с сексом?

- Это очень связанные вещи. Пик наслаждения во время секса - это секундное ощущение абсолютного одиночества. Поэтому парадокс в том, что люди собираются вместе, чтобы почувствовать одиночество.

А еще анализируете галичанок. Как их выделить из толпы?

- По походке, осанке, как несет себя. Даже за границей на улице безошибочно угадывал галичанок. Чем-то похожи с одесситками, особенно характерами.

Показываете, как важно для галичанки сберечь девственность до свадьбы. Не преувеличиваете?

- Воспитание религиозными родителями отражается на сексуальной жизни. Однако сегодня девушка может одновременно встречаться с четырьмя парнями. Затем выходит замуж. Начинает хвалить своего мужа: мой такой супер-пупер. Правда, один из тех четырех. Но он об этом не знает.

Галичанка нигде и никогда не выберет себе пьющего или гулящего.

Куда же деваются все пьющие?

- Наверное, начинают пить после женитьбы, - смеется. - Львовянка всегда должна иметь тайну в себе. В Киеве все быстро выветривается. Теряет флёр львовской загадочности, становится более естественным. С киевлянками легче общаться: нет странного, неожиданного поведения, с другой стороны - они более общие.

Галичанки редко шли замуж за приезжих

- Если человек идет в аптеку и покупает таблетки от головы, то ожидает, что выпьет таблетку - и голова перестанет болеть. Названием книги решил выбить читателя из колеи, - рассказывает Петр Яценко о последнем романе "Краткий путеводитель по галицкому сексу", который вышел во львовской "Пирамиде".

- Герой - не мачо, который познает женщин физическим способом. Вместо этого имеем двух неудачников. Один работает в религиозной газете фотографом. Его товарищ - инженер. Ездит по районам Львовщины и проверяет, как отремонтировали дороги, которые у нас не ремонтируют.

Первый комплексует по поводу внешности. Но пользуется большим успехом у женщин, чем его друг, который женился на галичанке. После свадьбы так и не может познать ее как женщину.

Эти ребята не являются коренными галичанами. На презентации книги в Киеве ко мне подошел мужчина. Сказал, что в советское время была скрыта статистика. Она показывала очень малое количество браков между галичанами и приезжими. Такой же процент был в Прибалтике. Люди понимали, что Россия захватила Галичину насильно, поэтому не хотели смешанных браков.

Часть текста Петр Яценко написал в Вене, столице Австрии. Жил там месяц на литературную стипендию.

- Имел квартиру, которая напоминала мою львовскую, - говорит. - Часть романа написал в поезде между Киевом и Львовом. Часть - в собственной машине. Потому что живу в однокомнатной квартире. А в машине закрылся - и пишешь в покое. Нет интернета - что хорошо влияет на производительность.

На книгу уходит от трех до пяти лет. Долго собираю записи, впечатления. Если мысль приходит в метро, тут же набираю ее на телефоне. Если на улице - диктую на диктофон. С собранным материалом должен уединиться и все литературно оформить.

Первый роман "Йогуртовый бог" Петр Яценко издал 22-летним после победы в конкурсе харьковского "Клуба семейного досуга". Собирается написать сборник рассказов о львовских характерах.

×