- Никогда не привыкну, что нет Анатолия Андреевича. Всегда думаю о нем, - говорит вдова писателя Анатолия ДИМАРОВА 94-летняя Евдокия Нестеровна. В июне исполнится пять лет со дня смерти ее мужа.
С Евдокией Димаровой встречаемся в ее трехкомнатной квартире недалеко от Киево-Печерской лавры. С тех пор, как мы в последний раз виделись, перестала красить седые короткие волосы, теперь ходит с палочкой и плохо слышит. В доме добавился черно-белый портрет ее мужа в траурной рамке. Все остальное осталось так, как было при жизни Анатолия Димарова. На полках за стеклом много книг и камней.
- Ничего не буду менять, - говорит Евдокия Нестеровна. Каждое ее слово отскакивает от зубов. По этому угадывается преподавательница - она 44 года работала на факультете электронной техники в университете "Киевский политехнический институт". - Для меня главное - книги. Вот перечитала мужа "Прожить и рассказать". В этой книге интереснее всего о писателях пишет. Счастье, что еще вижу и могу читать.
Муж не снится?
- Сам нет, - садится на стуле посреди комнаты. - Но в снах мы все время что-то вдвоем делаем. Анатолий перед смертью говорил: как ты сама будешь? А я не одна. Сын Сергей ежедневно звонит и спрашивает, что надо. Это где-то поехал на дачу обрезать деревья в саду. Социальные работники приходят дважды в неделю. Приносят лекарства и продукты. У меня хорошая научная пенсия - 6000. Хватает. Вот уже несколько месяцев на улице не была: боюсь упасть, потому что голова кружится.
Замечаю, что часы в комнате спешит на 25 мин.
- Ну и молодцы, главное, чтобы не отставали, - отвечает женщина. - По мужу скучаю, он у меня в душе. Мы дружно жили, как одно целое. До знакомства были у меня кавалеры: партизаны, военные. Один капитан авиации каждый день писал письма. Но это все было мимолетно. Анатолию поверила сразу и на всю жизнь. Хотя он любил в компаниях женщин целовать, знала, не влюбится. Как-то рассказывал, как к нему привязалась какая-то медичка в Ирпене, где был дом творчества писателей: "Зашла со мной в один вагон и глаз не спускает. А потом вместе со мной вышла и давай меня сопровождать". Ответила: "Это неважно, ты же на ее призывы не отзывался". "Да зачем она мне сдалась! Дама, с которой я никогда не расстанусь, это - литература. А тебя выгонять не собираюсь", - сказал он.
В советские времена писатели неплохо зарабатывали. Куда тратили гонорары?
- Анатолию предлагали виллу в Конче-Заспе, но он не захотел. На хуторе Мохнач Черкасской области построили домик. Там муж насобрал столько историй из жизни, что издал свои "Сельские истории". Лодка у нас была, "Жигули". Как-то ехали в Крым. Димаров плохо видел. Где-то ошибся и милиция остановила. Сказал им: "Если будете машину забирать, то только вместе с женой". Ребята посмеялись: наш человек, - и отпустили.
Сыну купили квартиру, машину. Потом Анатолий заболел каменной болезнью. Только лето - рюкзак на плечи. Обходил Памир, Кавказ, Урал. У него была своя компания. Ехал в путешествие, а я - на курорт в Ессентуки, потому что не любила в горы ходить.
Я преподавала в университете, то надо было хорошо одеваться, вон костюмов полный шкаф. Правда, и сама хорошо зарабатывала - 310 рублей. Работу не могла бросить, потому что у мужа заработки такие: сегодня много, завтра - ничего. Как-то его четыре года не печатали, тогда жили на мою зарплату.
Украшения покупали?
- Только раз. Приобрела серьги с бриллиантами. Пусть лежат, думала. Не носила, потому что даже дырочек в ушах нет. Раз надела клипсы, один из писателей сказал: "Вам не идут погремушки. У вас академическое лицо". Уже в 2000-х те серьги продали, чтобы издать одну из моих книг.
Вы издали три книги воспоминаний. Муж подвел к сочинительству?
- Рассказывала ему истории из своей жизни. Например, как в 1930-е едет подвода, а на ней полно детей врагов народа от 3 до 8 лет. Крестьянам сказали: разбирать, как цыплят. Один, 3-летний, протянул ручки, чтобы его в кустики завели, и уже не отпускал. После таких рассказов Толя сказал: напиши, но не как художественное произведение, а так, как ты помнишь. Так и начала писать.
Муж вас описывал в своих книгах?
- Если есть что-то в его произведениях негативное о женщинах, это - я. Как-то ему надо было описать одну женщину, которая очень любила разные одежки. Начал ко мне присматриваться, я тоже такая была. Заметил, что всегда в магазинах выискиваю новые халаты, потому что очень их люблю. Написал об этом в книге.
Вы первыми читали его произведения?
- Вместе со свекровью были первыми читателями. Анатолий любил употреблять словечки немножко вульгарные. Например, ехал с соседом Василием на электричке. В нее было тяжело втиснуться, так сосед сказал: "Черт людей насрал". Точнее не напишешь, - смеется, - но мы с мамой его останавливали. Можно то же самое передать другими словами.
Печатают его книги сейчас?
- Нет. После его смерти издала сборник "Наш Димаров" с публикациями в прессе об Анатолии Андреевиче. При жизни он успел восстановить часть книги "И будут люди", которую когда-то напечатали неполностью - цензура выбросила страницы о Голодоморе и коллективизации. Но издать новую версию не успел. У меня была целая коробочка листов, набранных на машинке. Пришел издатель Владимир Шовкошитный и забрал, расписку дал. Обещает, что она выйдет к Львовскому форуму издателей.
Вы прожили интересную жизнь?
- Счастливую. Родители были у меня хорошие. Хотя во время войны потеряли все, она нас не задела. Детская мечта быть учительницей осуществилась, я встретилась с хорошим человеком и попала в замечательную семью. Отец мой, как приехал на свадьбу, сказал: "Доченька, я спокоен за твою жизнь в этой семье". Мама Анатолия была святым человеком.
Ваш муж славился розыгрышами. Не обижались на его шутки?
- Я медленная женщина. Мне сначала надо подумать: сердиться или нет. Пока решала, то и забывала. Знала, что его шутки не злые. Такой он по натуре был - должен шутить со всеми. - Как-то оградил с ребятами в доме творчества писателей кровать сонного Сашки Дьяченко, директор издательства, шкафами. Тот проснулся: где это я? Другому товарищу вместе с Андреем Малышко протянули в форточку блесну и задели за одеяло. Анатолий стоял за окном со спиннингом, а Малышко наблюдал, что за окном. Тот спать лег, укрывается, а одеяло сдвигается. Он уже и под кровать заглядывал, а ничего не поймет. Одеяло все равно двигалось, а потом - как взлетит. Несчастный выскочил в коридор в трусах: "Одеяло летает!" - заливается смехом Евдокия Димарова.
65 лет Евдокия Димарова прожила в браке с Анатолием Андреевичем. Познакомились, когда она училась в учительском институте в Луцке. Сейчас это - Восточноевропейский университет имени Леси Украинки.
- На кафедре попросили написать статью о Павле Яблочкове, который изобрел дневное освещение, - рассказывает женщина. - Я литературу перешерстила и подготовила материал. В газетной статье только первое предложение было моим, остальные - совсем другое. Материал был подписан двумя фамилиями. Приятельница сказала: "Иди узнай, потому что гонорар поделят пополам". В редакции зашла к завотделом культуры и школ. В кабинете сидел Анатолий Димаров. Посмотрел на меня и сказал: "О, это вы пришли ругаться". С тех пор начали встречаться. Вскоре поженились.
"Дважды в день варил бульон и в больницу приносил"
В течение разговора Евдокия Нестеровна несколько раз упоминает свекровь. Всегда называет ее "святой" или "хороший" человек. Под одной крышей прожили 40 лет.
- Она к нам не мешалась, хоть не мыслила своей жизни без нас, а мы - без нее, - рассказывает. - Мы с мужем долго и счастливо прожили, потому что каждый имел свою жизнь. Каждый был занят своим делом: вскакивал в четыре утра и начинал писать. Я тихонько вставала, чтобы не мешать, и шла на работу. Домой возвращалась поздно: то заочники, то вечерники. Прихожу, а он спит. Мама Мария Алексеевна спрашивала сына: "Ты хоть жену свою узнаешь, когда встретишь на улице?". Мы с мужем поддерживали друг друга. Он хорошо ко мне относился, жалел. Как-то мне делали серьезную операцию на кишечнике. Анатолий уже сам тогда больной был. Ежедневно, а то и два раза в день, бульон варил и в больницу приносил.
3 
35413
Комментарии