— Сейчас живем почти как все. Имеем дом. Дети в школу пошли. В лесопосадке какая это жизнь была? — говорит Наталия Булаш, 34 года. С на год старшим мужем Юрием Павой имеют 10 детей. 15 лет жили в лесополосе на окраине Киева в шалаше. Два года назад поселились в поселке Буки Маньковского района на Черкасчине.
В Буках каждый может показать, где устроилась многодетная семья. Ее двор — на околице поселка, огражден старым деревянным забором. На веревках ветер колышет выстиранную детскую одежду. Мальчик лет 10 рубит дрова, другой помладше складывает в кучу. Рядом играются три девочки.
Из дома выходит Наталия Булаш, за ней — четверо дочерей разного возраста. Старшие стыдливо топчутся в большой веранде.
Женщина невысокая, смуглая. Из-под халата выпирает округлый живот. Она — на девятом месяце беременности (во время подготовки материала Наталия родила мальчика. — "ГПУ").
— Должна со дня на день родить. Немного перехаживаю срок, — говорит. Ее обступают дети. — Юра в Киеве на работе. А мне, как ехать туда, то становлюсь как на иголках. Дети туда тоже не хтят. За два года была там раза три.
Дом нам купила верующая женщина из Киева, Юля. Сразу люди немного опасались, что такая большая семья. Приезжала милиция, сняли у детей отпечатки пальцев, пофотографировали всех. Тогда пришел директор школы, взял детей на учебу. Сейчас пятеро учатся, двое — в садике.
Наталия не имеет паспорта, поэтому не смогла оформить документы на детей. Помощь от государства не получает. Старшая дочь 19-летняя Елена имеет двух детей, живет в Киеве. Младшей Регине — год.
— Я сирота. Где родилась, неизвестно. В пять месяцев меня мама бросила бабке, а сама пропала. Так до 14 лет я жила в Одесской области. Тогда тетя моя из Закарпатья попросила бабку, чтобы я приехала нянчить ее детей. У тетиного мужа был сын от первой жены Юра. Так получилось, что мы начали жить вместе, я забеременела.
Тогда у Юры отец умер. Тетя как раз поехала в Одесскую область, а нам не было за что отца хоронить. Самим по 15 лет, на руках маленький ребенок. Деньги одолжили. Чтобы их отдать, пришлось дом продать. Чтобы заработать на новый, поехали в Киев. Жили с того, что муж металлолом собирал. Я просила, собирала бумагу и бутылки.
Всех детей рожала в роддоме, а записывала на сестер мужа, потому что не имела паспорта. Жили в лесопосадках в шалаше, сбитом из дверей. Там была большая деревянная кровать и буржуйка. Дети или бегали на улице или сидели на кровати.
Если не холодно, то с детьми шла в город. Старалась быстро вернуться, потому что милиция кругом. Сразу: ваши документы. А когда спрашивали, то приходилось давать деньги, чтобы отпустили.
10-летний Юрий несет в дом охапку дров. Девочки пробуют, высохло ли белье на улице. Смеются.
— Главное, чтобы не забрали детей. Потому что они для меня — все, — говорит Наталия. У нее звонит мобильный — муж. Отвечает на венгерском. Его выучила от Юрия. Он немного знает русский, на украинском не говорит.
— Когда родила в 15 лет первого ребенка, то знала, что не брошу его. Меня мама бросила, поэтому себе обещала, что все дети будут со мной. Но не думала, что буду иметь их столько. Просила врачей, чтобы помогли мне, поставили спираль. Они говорили: придешь через месяц или через полгода. А за это время опять беременела.
Наталия приглашает в дом. Внутри тепло. В веранде на столе таганок и газовый баллон, несколько бутылей с помидорами. В углу — советская стиральная машина. Через сени заходим в небольшую комнату с шкафом, двумя старыми кроватями и телевизором.
— Люди дали стиральную машинку, но руками выходит быстрее. Девочки воду помогают таскать, стираю сама. На раз нужно ведер 20 воды. Стираем ежедневно, — Наталия приседает на кровать, берет на руки Регину с перемазанным конфетой лицом. — Вещами помогают люди, из церкви передают. Больше всего тратим на продукты. Если денег нет, то берем в магазине на список, а потом отдаем. Платим за питание детей в школе. Когда денег нет, то старшие в школе не едят.
Здесь есть 30 соток огорода. Но он заброшенный. В том году не было возможности распахать, потому что там деревья, коряги. Без трактора не обработать. Сажали овощи во дворе и за домом. Имеем немного лука, моркови. Картошки этого года уже нет. Как иду в магазин, то не беру килограмм чего-то — нужно минимум три.
Бывало, и жить не хотелось. Как подумаю, что зима пришла, а я детей не могу обеспечить. Идешь по Киеву, а женщины спрашивают сына: "Какой красивый мальчик. Ты умеешь писать, ты умеешь читать?". Он: "Не умею". А у меня на сердце щемит, промолчала и пошла дальше.
В шкафу на полке стоят книжки. В школу дети впервые пошли в прошлом году.
— Хочу после школы чинить машины, быть мастером, — говорит Юрий. — Когда папы нет, рублю дрова, тяну воду, играюсь с младшими.
— Лиля хотела бы няней быть, а я — медсестрой, — прижимается к брату 13-летняя Зита. — Правда, учить очень много нужно.
— Мы все хотим учиться, — добавляет на три года старшая Лилия.
1500 гривен в месяц зарабатывает Юрий Пава. Собирает и сдает утиль в Киеве. На эти деньги живет вся семья. Найти работу в поселке Буки не может, потому что не имеет специальности и не знает украинского. Несколько раз в месяц мужчина приезжает к семье в село. Покупают только одежду для детей и продукты. На мебель и посуду не хватает. Кому не досталось тарелки за обедом, ест из кастрюли.
13 
1
Комментарии