Семья Шевчуков живет в Ривне по соседству с кладбищем — могилы под самым домом. Дом с огородом и кладбище разделяет бетонный забор, который поставили прошлой осенью.
Кладбище в районе Новый Двор в городе существует с 1989 года. Шевчуки утверждают, что оно нарушает санитарную зону.
— Я обеспокоился, когда могилы стали подступать все ближе, — рассказывает Ростислав Шевчук, 70 лет, энергичный мужчина в старом свитере и потертых штанах. — У меня 20 соток земли, выращиваю овощи. Что как сюда пройдет трупный яд?
В садике — несколько фруктовых деревьев и грядки. Выращивают картофель, редис и чеснок.
— Порой есть боишься, — жалуется пенсионер. — Хотя санэпидемстанция говорит, что безопасно.
Санитарная зона кладбища — 50 м. Но от дома до крайней могилы не наберется и 30.
— Я сам мерял, — заверяет Шевчук. — Вот мой дом, огород, забор и кладбищенская асфальтовая дорожка. Сразу за ней начинаются могилы.
В Новом Дворе должны хоронить лишь местных.
— Однако среди захоронений встречаются иногородние. Вот мужчина из райцентра Заречное, а это из Квасилова, — показывает рукой на гранитные памятники. — А эти из Чернигова, Новограда-Волынского. Все они — чиновники, начальники предприятий.
Ростислав Шевчук знает на кладбище каждую могилу. 13 лет был старостой в Воскресенской церкви.
— Теперь там старостой мой сын Петр, — продолжает. — Я работал почти бесплатно, еще и косил на кладбище траву. А моя жена Нина девять лет убирала все могилы.
Шевчук жалуется, что приезжие временами выбрасывают возле могил мусор. По вечерам молодежь приходит и громко включает музыку. Случается, водители заезжают на кладбище машиной и учатся ездить по асфальтовым дорожкам. Тренироваться на трассе боятся из-за оживленного движения и крупногабаритных фур.
— Разве это нормально? Нужен покой, уважение к мертвым, — возмущается Ростислав Шевчук. — Если выхожу и делаю кому-то замечание — угрожают побить.
На околице кладбища стоит зеленый вагончик для копальщиков могил.
— Хуже всего, что в нем временами ночуют пьяницы, которые крадут у людей картошку, — говорит мужчина. — Я просил передвинуть вагончик ближе к забору. Может, тогда перестанут хоронить в санитарной зоне.
У Шевчуков нет водопровода. Питьевую воду берут из бетонного колодца во дворе.
— Глубина 23 метра, — показывает 39-летний сын Петр Шевчук. — Вода вкусная. Раньше со всего района с бидонами приходили, еще и водители останавливались. Теперь люди боятся трупного яда — два года никто воды не просит.
Ростислав Шевчук говорит, что часто видит возле могил желтые огоньки.
— Это фосфор светится, — говорит. — А после дождя нахожу на земле мертвых кротов. По-видимому, отравились.
Соседи Шевчуков переехали в собственный дом недавно. Предыдущий владелец умер.
— Наверно, будут продавать дом. Не нравится жить возле кладбища, ра зо чарованы, — объясняет мужчина. — В жару и в ветреную погоду слышится неприятный запах.
С других сторон кладбище от домов отделяют 200–300 м.
Ростислав Шевчук неоднократно обращался в городской совет, санэпидемстанцию, спецкомбинат ритуальных услуг. Уже не верит, что чиновники помогут:
— Кладбище не закроешь. — Но пусть больше никого не хоронят в санитарной зоне вблизи забора. Хоть не так страшно будет есть морковку.
— Я был там вчера, все осмотрел, — рассказывает Алексей Гудаков, санитарный врач из отдела коммунальной гигиены городской санэпидемстанции. — Уже в той зоне никого не хоронят. А трупный яд на огород попасть никоим образом не может. Границы кладбища отмеряны и утверждены. Перенести или закрыть невозможно. К тому же, Ростислава Шевчука и его соседей сразу предупредили о соседстве с кладбищем. И никто не возмущался и жить на той земле не отказался.
9 
35413
Комментарии