14 сентября около десяти вечера в окно двухэтажного дома заместителя председателя Вороцовского сельского совета Мирослава Пришляка, 45 лет, в селе Карачинов Яворовского района Львовской области бросили пять пол-литровых стеклянных бутылок с зажигательной смесью. Поджог произошел во второй раз. 23 августа 2006 года в окно к Пришляку кто-то метнул два "коктейля Молотова".
— Мы уже во всем разочаровались, — говорит Мирослав Пришляк. — В этом государстве не от кого защиты ожидать. Милиционеры каждое наше обращение игнорируют.
В селе Вороцов почти 600 домов. Дорога разбита. Возле львовской трассы стоит обтрепанный сельский совет. Неподалеку — школа, через дорогу — игровой автомат. Сбоку расположен сельский бар, за несколько метров — магазин "Продукты". Возле магазина собрались мужчины, обсуждают последнюю новость: заместителю сельского председателя опять поджигали дом. С журналисткой "ГПУ" разговаривают неохотно.
— Вам здесь никто ничего не расскажет, — заверяет 60-летняя женщина, которая отказывается назваться. — Люди боятся: у всех есть дети. Сначала мы боролись, блокировали трассу. Но теперь видим, что нигде нет правды.
В августе 2006 года Мирослава Пришляка побили битами на собственном дворе. Тех трех нападающих яворовские милиционеры ищут до сих пор. Через два дня после нападения кто-то бросил в окно его дома две бутылки с зажигательной смесью. На следующий день на подворье Пришляков сошлись громады Вороцова и Карачинова. Люди перекрыли движение автотранспорта на международной трассе Львов–Краковец. Крестьяне требовали освободить от должности землеустроителя Ирину Перун. В Карачинов тогда выехали начальник сектора Яворовского райотдела МЧС во Львовской области Юрий Павленко, старший инспектор Павел Курило и дознаватель Олег Демчук.
— Людям пообещали выполнить их требование, — говорит председатель Вороцовского сельского совета Мирон Цебрик, 48 лет. — Даже написали расписки, но зря.
На последний поджог крестьяне не отреагировали. Люди поговаривают, что дом Пришляка хотят сжечь из-за земельного конфликта с землеустроителем сельского совета Ириной Перун. Мол, Пришляк на заседаниях исполкома выступал против продажи земельных участков.
Сотка земли в Вороцове стоит около 42 тысяч гривен. Сельская власть приостановила приватизацию и продажу земли: нет плана села.
— В селе полный беспорядок, — возмущается пенсионер Владимир Вурбан, 62 года. — Людей запугивают, но я не могу на это молча смотреть. Они нагло землю чужим людям продают, кусок леса продали! Уже не смотрят на то, что у многих дети есть, или жить негде, — только на деньги смотрят.
Вам здесь никто ничего не расскажет. Люди боятся: у всех есть дети
Владимир Николаевич тяжело вздыхает.
— Вот старая школа была, — показывает рукой на сельский бар. — Так Ирка, наша землеустроитель, за три с половиной тысячи помещение продала — бар сделали. А молодежь в селе ни клуба, ни библиотеки не имеет. А нашо им? Есть игровые автоматы, бар. Дорогу думали ремонтировать, щебня навозили, а теперь что-то выдумывают, крутят-вертят — ничего не делают.
Дом заместителя сельского председателя стоит в соседнем селе Карачинов. Потолок гостиной на первом этаже почернел, в комнате резкий запах бензина.
14 сентября Мирослав Пришляк с 44-летней женой Галиной сидели на кухне, сын Остап, 22 года, был в своей комнате на втором этаже. Вдруг все услышали, как что-то взорвалось в гостиной. Когда вбежали в комнату, видели, как через окно летели бутылки. На полу вспыхнул огонь. Гасить пожар сбежались соседи.
— Хотелось бы побыстрее об этом забыть, — отказывается вспоминать детали поджога Галина Пришляк. У женщины бледное лицо, под глазами синяки. — Не знаю, кому мы могли навредить. У нас в селе нет врагов. Всю жизнь работали, дом 14 лет по кирпичику выстраивали.
Землеустроитель Ирина Перун отвергает все обвинения и уклоняется от разговора.
— Я не знаю, с какими людьми вы встречались в селе, — говорит Перун. — Потому имею личное желание не общаться с журналистами.
Милиционеры тоже неохотно говорят на эту тему. Исполняющий обязанностей начальника Яворовского райотдела милиции Руслан Домницяк не отвечает на телефонные звонки. После первого поджога тогдашний начальник яворовских милиционеров Денис Гусашвили заявил, что поджог — преступление, которое тяжело раскрыть.
5 
35413
Комментарии