Он родился евреем, но стал известным украинским писателем и переводчиком.
Отец Леонида Первомайского — Илья Шлемович Гуревич был ремесленником-переплетчиком в теперешнем Краснограде на Харьковщине. Сызмальства в отцовой мастерской получил неплохое самообразование — ведь новые переплеты заказывают именно для хороших книжек, которыми зачитываются.
Он, настоящий энциклопедист, имел лишь неоконченное среднее образование. Учился в начальной школе, потом в гимназии, а с 1920 года — в семилетней трудшколе. В 14 лет начал работать — на Карливском сахарозаводе, библиотекарем Зачепиливского райдома крестьянина. В 1925-м переезжает в Лубны, работает в редакции местной газеты. "Я оглянулся и понял, — иронизировал впоследствии, — что мои произведения написаны не одним Первомайским, а по меньшей мере пятью: безграмотным комсомольцем двадцатых годов, энтузиастом тридцатых, мрачным штатским гражданином на войне, который остро чувствует трагизм времени, затравленным слепцом времен охоты на ведьм и наконец теперешним — претендентом на относительное признание современников, который чуть поумнел".
Но в своем "комсомольском энтузиазме" он начал сомневаться еще в 1930-х, когда комм уни сты -стали нцы раскрутили маховик репрессий. Эти преступления совершались под лозунгами, в которые поэт-романтик еще вчера искренне верил. Первомайский тогда попытался наложить на себя руки — врачи спасли. Но с тех пор он презирал бездумный энтузиазм.
В первые дни после нападения Гитлера поэт попросился на войну и прошел ее до конца фронтовым корреспондентом. Хотя не был военнообязанным даже для военного времени — по состоянию здоровья. К тому же по натуре он не годился для военного ремесла. Как-то, еще в 1925 году, вместе с комсомольцами охранял кассу райфинотдела, потому что в Лубнах не хватало милиционеров. Среди ночи ребята задремали и проснулись от выстрела — думали, банда. Стали к окнам, готовые к атаке. Аж утром оказалось, что выстрелила винтовка Первомайского. Сонный, он как-то зацепил курок. Пуля застряла в стене, было стыдно.
Сначала служил военным корреспондентом радио Юго-западного фронта. При политотделе фронта было достаточно много писателей. Лютой зимой 1941–1942 годов их стало меньше. Чтобы писать о войне, нужно ездить, а транспорту им не давали. Писатели вынуждены были "голосовать", ловить попутные машины на заметенных дорогах. Обмораживались, возвращались в тыл. А Первомайский не ждал, пока подвезут: иногда ездил на коне, ходил пешком.
Главное же — не брал в штабе сводок о чужих подвигах, писал лишь о том, что видел сам. Под Сталинградом, в конце 1942-го, вдвоем с российским поэтом Евгением Долматовским прошли пешком по внешнему краю всего кольца окружения армии Паулюса. В штабы заходили ненадолго — передать через узел связи материал в редакцию. Впоследствии роман Первомайского "Дикий мед" станет одной из лучших советских книг о войне.
Леонид Первомайский перевел на украинский язык произведения Франсуа Вийона, Шандора Петефи. Благодаря ему "Репортаж с петлей на шее" Юлиуса Фучика увидел свет на украинском языке раньше, чем на русском.
Я лишь заткнул дыру в ки лево й части родной литературы
Вместе с Александром Дейчем подготовили четырехтомное издание Гейне на украинском — первое в Союзе собрание произведений после русского. В других советских республиках перевели лишь отдельные произведения, да и то с российских переводов. "Рассуждая над нынешним состоянием переводческого искусства в Украине, — писал, — я пришел к выводу, что хорошо было бы собрать переводчиков, вытянуть из кобуры авторучку и крикнуть: "Вперед, ребята! За нами украинский язык, а отступать дальше никуда!"
О своей работе писал: "Нет, я не открыл Америки, а лишь заткнул дыру в ки лево й части родной литературы, благодаря чему она, возможно, не так скоро пойдет ко дну". Как-то ему посоветовали писать по-русски — потому что это даст намного больше читателей. Поэт ответил: "Конечно, ваша правда — русских читателей у меня было бы больше, но я обязан писать на украинском. Обязан в интересах не так своих, как самой украинской поэзии, в которую я вношу то, что не может внести ни один из моих современников".
— Я привык считать себя полтавчанином, — говорил о себе Леонид Первомайский.— В детстве я на ПолтавщИне жил, — именно так, с ударением на И, как говорят сами полтавчане.
Имел непростой характер: замкнутый, мрачный, при этом тонкий и впечатлительный.
Графоманы его боялись — потому что не терпел небрежных текстов. Даже Сосюру, когда тот читал новую поэму, въедливо спросил: "Володя, у тебя герой в морской форме? Не потому ли, что в поэме много воды?" У Первомайского была "мания совершенства". Возможно, он смолоду помнил, что недоу чил ся — и не давал повода, чтобы упрекали за это. Свои произведения шлифовал так, что даже целую пьесу мог читать наизусть, как стихи.
Кто-то ему пожаловался на тяжелые условия труда. Поэт ответил, что главное — работать, потому что условия труда все равно не берутся во внимание ни здесь, ни на том свете.
Сам Первомайский никогда не имел тех "условий", чаще наоборот. Пройдя войну, стал вскоре жертвой сталинской кампании против "безродных космополитов", не печатался, ожидал ареста. Да и в более либеральные брежневские времена имел хлопоты с " пятой графой".
Жена Докия (Дуня) много лет была прикована к постели. Он всегда заботился о ней, хотя не считал себя наилучшим для нее мужем. Еще давно, осенью 1941-го, писал с фронта коллеге-переводчику Татьяне Стах: "Дуню никогда не оставляйте, она беспомощный, добрый человек, который так мало изведал счастья. Не я должен был встретиться на ее пути. Это я всегда понимал, а теперь все об этом думаю".
Первомайские проживали в Киеве, по ул. Коцюбинского, 2. Дочка, Сусанна Пархомовская, филолог, жила в Москве. Тоже была переводчиком. Часто наведывалась к родителям. В Ирпене Первомайские имели дачу и сад. Хозяин сам посадил фруктовые деревья, виноград, застеклил веранду, поставил там большой стол из неокрашенных досок, печатную машинку, а столешница была завалена кипами бумаг, словарями и энциклопедиями. Вставал в шесть утра, отворял двери в сад, пил кофе. В 1973-м вышла книга его переводов стихотворений Франсуа Вийона — между двумя операциями, когда удалили часть легких. Курить запретили, а он просил знакомых привезти хоть несколько папирос. Умер 9 декабря 1973 года в больнице.
После войны Первомайский написало 6000 писем
"Слушай, что я хочу тебе сказать: когда умру, меня выбросят на свалку и двадцать — двадцать пять лет не будут вспоминать, а когда это время минет, выкопают из-под завалов окаменелого дерьма, омоют в десяти водах. И я начну новую жизнь, которой уже не будет угрожать никакое забвение". Так писал Первомайский в письме незадолго до смерти. После войны он написало 6000 писем. 282 из них опубликованы к столетию поэта: Леонид Первомайский. Избранные письма. 1970–1973. Киев, "Альтерпрес", 2008. Книгу в прошлую субботу презентовали в столичном книжном магазине "Є" при участии Сергея Пархомовского, внука поэта. Он родился в Киеве в 1952 году, с десяти лет жил с родителями в Москве, ездил на каникулы к деду. Тот учил Сергея фотографировать. Впоследствии стал журналистом, свободным фотохудожником. Переводит стихотворения деда на русский. Книга избранных писем с предисловием литературоведа Элеоноры Соловей также вышла благодаря стараниям Сергея. Он живет в Австрии, занимается полиграфией — говорит, удался в прадеда-переплетчика. Имеет двух сыновей, оба родились в 2000 году. Их, правнуков Леонида Первомайского, зовут Леонидом и Михаилом.
1908, 17 мая — Илья Шлемович Гуревич ( псев донім: Леонид Первомайский)
родился в Костянтинограде на Полтавщине (теперь Красноград Харьковской области)
1925 — работает в газете "Красная Лубенщина"
1926 — переезжает в Харьков, выходит первый сборник рассказов "Комса"
1941–1945 — военный корреспондент
1963 — напечатан роман "Дикий мед"
1968–1970 — выходит собрание произведений в 7 томах
1973, 9 декабря — умирает в Киеве
1974 — умерла жена Первомайского, Евдокия Савелиевна Певзнер (род. в 1908-м)
4 
35413
Комментарии