"Можем больше поставлять в ЕС. Война ускоряет переориентацию рынков" – Олег Нивьевский

По урожаю примерно на 30 процентов меньше, чем в прошлом году. Пшеницы в прошлом году было 33 миллиона, в этом – 18-19. По другим культурам немного меньше. Это хороший результат, учитывая нынешнюю ситуацию. Экспортных остатков будет около 30 миллионов. То есть достаточно хороший результат.

Не было бы войны, было бы гораздо лучше. Можно пропорционально увеличить это. В России ожидается в этом году рекордный урожай. При тех условиях у нас, наверное, тоже был бы едва ли не рекордный. А может, как и в прошлом году. А тогда он, по сути, был рекордный, которого не было за всю историю Украины.

 

Открытый экспорт на полную мощность. То есть полностью разблокировать порты, чтобы можно было вывозить зерно. Нынешняя ситуация – это прямое следствие того, что логистика у нас подорожала в четыре раза. Большое давление внутреннего предложения, потому что у нас очень много этого сырья – зерновых. Поэтому большое давление на внутреннюю цену. И выходит так, что экспортные цены взлетели вверх, а внутренние закупочные упали. Поэтому такая не очень приятная ситуация для производителей. А выход – нужно, чтобы наши экспортировали. Тогда и цены будут близки к мировым и будут расти дальше.

Можно немного помочь, увеличивая вывоз через западные границы. Но не все можно вывезти – около 20 процентов того, что нужно. И плюс – эта логистика дороже. Чем она дороже, тем меньше получают сельхозпроизводители.

Никак. То, что мы не можем увезти, остается в Украине.

И следующего. У нас территории одной-двух областей достаточно, чтобы прокормить всю Украину. Если искусственно голода не делают, то никогда его бы не было. Были трагедии в нашей истории, но это сделали руками "товарищей" из России.

Продовольственная безопасность состоит из двух компонентов. Первый – наличие продовольствия в стране, второй – это доходы населения, позволяющие купить. Если с доступностью у нас проблем нет, то с доходами есть. Экономика сократится вдвое до конца года. То есть, станем беднее в два раза. Сейчас мы считаем индекс продовольственной доступности – он учитывает цены в Украине и доходы потребителей. Индекс свалился на 40 процентов. Зарплаты хватает на меньшее количество продовольствия. В этом отношении ситуация с продовольственной безопасностью ухудшилась. Но это не значит, что она катострофическая.

На экспорте – никак. Будут вывозить все равно. Дороже будет просто стоить логистика. Производители получат меньшую цену. Может случиться, что дополнительные 70 процентов на поставку заставят производителя не продавать. Ему это может быть выгоднее. Тогда

уменьшится экспорт. Говорил со знакомыми фермерами – они в этом году решили не сеять озимые. Никто не уверен, что они смогут это увезти. Для экономики это означает, что производители будут получать более низкие цены, а потребители – более высокие. Мы будем платить больше. Это минус для экономики. Потому что транспорт – это обслуживающая отрасль. "Укрзалізниця"– это государственный монополист. Осторожнее нужно относиться к таким ситуациям. Многие разрушены активы, меньший товарооборот. Но неправильно сейчас финансировать возобновление инфраструктуры за счет повышения тарифов. Проще было бы апеллировать к донорам. Возможно, чтобы из замороженных российских активов можно было заводить деньги на восстановление инфраструктуры. Сейчас снизилась грузовая база, и логично было бы сбавлять цену. Потому что когда цена поднимется, то грузовая база будет еще меньше. То есть выходит нелогично.

Можем. Но вопрос, что это за центры. Потому что качество зерна тоже важно. Кто заплатит за поддержание хранения – подсушку, влажность, проветривание? Если это современный силосат. Если это обычные рукава типа аргентинских – то не знаю, сколько там можно хранить. Продержатся ли они год?

Если посмотреть на мировые цены на зерно, то они пошли вниз и приблизились к предвоенным временам. Это означает, что рынок довольно оптимистично смотрит на предложение пшеницы. Это можно связать с тем, что рынок верит в открытие наших портов. Может, это и так. Хотя я немного пессимистично на это смотрю. Потому что россияне сейчас не могут захватить юг и бомбят Николаев и зерновые терминалы. Такое же будут делать и с одесскими, черноморскими. Идея у них в том, чтобы обескровить экономику Украины.

Это долгосрочный процесс возмещения ущерба, который можно взимать с России. Главное сейчас – это все документировать.

Восстановление отрасли потребует не менее двух-трех лет. Это говорят сами фермеры.

Подавляющее большинство – это юг. Огурцы, помидоры, арбузы, лук – все оттуда. И это будет сложно сейчас пополнить моментально. Будет импорт из других стран. Но производящий это регион потеряет очень сильно. Это будет серьезный удар. А в структуре производства в аграрном секторе овощеводство немного занимало на самом деле. Это не критическая цифра для всего сектора. Больно, но не критично.

Цены на овощи вырастут.

На двойку. То есть достаточно плохо. Мы очень зависим от экспорта зерновых. Ни зерновые сейчас нельзя вывезти, ни масло. Это серьезный удар по аграрной отрасли. Я ожидаю, что будет много банкротств осенью. Кроме того, нас может спасти малый сектор, где производят до 40 процентов. Они меньше зависят от экспорта. Но производят многое. Это может стать спасением сектора. А для них это потенциал для развития.

Я бы здесь привел два-три аргумента. Первый – их более 100 в мире, но их эффективность достаточно неоднозначна. Они вроде бы и могут существовать. Но когда основной упор делается на налоговые льготы – эта история, скорее всего, будет неуспешна. Ибо налоговые льготы – это всегда путь к получению выгоды. Исследования говорят, что успех там вычурный.

Второй факт – это не повторяет наш опыт. У нас не было ни одного успешного примера создания индустриального парка или специальной зоны. Потому что все время речь шла о льготах.

Третий момент – почему делать только отдельные регионы такими зонами? Почему вся Украина не может быть индустриальным парком? Когда предоставляют льготы отдельным территориям, всегда возникнет желание воспользоваться такими вещами тем, кто управляет этими зона или парками и дает доступ к ним. Лучше фокусироваться на вещах, необходимых всему бизнесу. Им нужно уменьшать налоговую и регуляторную нагрузку. Чтобы повсюду действовало адекватное правовое поле.

Возможно. Но если есть желание создавать парки, нужно сразу отсекать эту налоговую категорию. Только обеспечить эти территории инфраструктурой – электричеством, коммунальным сообщением, подъездными путями. А не давать какие-либо льготы по налогу на прибыль, земельному налогу. Есть интересная штука – кто работает в таком парке, имеет право на льготу по земельному налогу, то есть местному. С другой стороны, будет меньше местных налогов – за счет чего громады будут развиваться? Уменьшение земельного налога – это значит, что у громады будет меньше денег на развитие. Если хотите эти парки делать, выделите площадку, подведите инфраструктуру и все. Это хорошо, если для бизнеса это сделают за счет бюджета или доноров.

Многие экспортировали агропродукцию. А импортные квоты мешали. Можно было бы больше снабжать ЕС. Следует смотреть на это в проекции нескольких лет.

Смотрите, что у нас вырисовывается. Россию, к сожалению, мы никуда не денем. Они будут нас постоянно терроризировать. По опросу Левада-центра, более половины россиян поддерживают войну. У них с мозгом не все в порядке. Риски серьезные – на годы. Морем будет рискованно возить все. Предыдущая структура производства, которая у нас была, изменится в сторону большей диверсификации продукции. Если брать агропродовольственную сферу, то будет меньше зерна, растительного масла. А у нас будет больше продукции с большей добавленной стоимостью, переработанной, которую могут покупать в ЕС. Потому что рынок там богат. Все, что делается в контексте либерализации с ЕС – это супер для нас. Это возможность производить и туда продавать. Деваться просто некуда. Меньше будут сеять озимые, пройдет год – риск никуда не уйдет. Будут действовать на то, чтобы новые сектора для себя открывать. Этот процесс был до войны. Производители все потихоньку пробовали что-нибудь. Мой дядя рассказывает, что каждый год увеличивали площадь под голубику. Посадили пару соток, в следующем году гектар, в следующем – пять. И это не редкие случаи. В деревне картофеля меньше сажают, а больше малины, например. То, что сделали с нами россияне, ускорит этот процесс. Эту продукцию сможем продавать в ЕС.

Такая ситуация, как у нас – это время проснуться и подумать о возможностях. Тем более сейчас с большой помощью, которую мы получаем от Европы и мира. Начинается все с квалификации кадров, реформирования образования, реформ по налаживанию инвестиционного климата. Чем он у нас хуже, тем меньше у нас будет возможность получить свой Mercedes или Starlink. Максимально нужно либерализовать законодательство, чтобы сюда бизнесу было выгоднее приходить. Война – риск на годы. Все будут его учитывать при решении, где разместить бизнес – в Польше или Украине. Поэтому должны компенсироваться лучшими условиями. Сейчас возможно невозможное. Нужна либерализация таможенного законодательства, потому что на таможне ужас. Люди стоят по десять дней, чтобы завезти грузовик с гуманитарной помощью. Таможня еще до войны работала очень плохо. А сейчас мы видим, где это вылезает. Поэтому нужно, чтобы политики максимально брали на себя ответственность по таким вопросам.

Есть. Та же агропродовольственная продукция. Ее можно в большем количестве экспортировать. По крайней мере, сейчас сырье, больше мы ничего не научились производить. Другие типы продукции – линейка была неплоха к войне. Но для нас Европа – это потенциальный рынок сбыта. Как мы им воспользуемся – от нас зависит.

Нужно предлагать Европе месседжи. Давать сигналы, что мы хотим делать. И на все это просить помощи. Военная помощь идет и будет больше. А в части производства нужно предлагать планы. Не построить завод, а больше рыночные вещи. Что-то конкретное сейчас сложно предложить. Была дискуссия, как наладить производство с большей добавленной стоимостью. Не следует предлагать производить яблоки или груши, йогурты. Лучше предлагать рамку, в которой бизнес будет искать возможности производства. Когда есть поддержка, и производители сами выбирают, в зависимости от ситуации, какую продукцию им выпускать. Они будут производить товары с более высокой добавленной стоимостью, будет поддержка государства, но она не будет выступать в роли всезнайки – знающей, что нужно делать. Ибо у государства просто нет таких знаний и прогнозов. В этом направлении нужно больше двигаться.

У нас нет большого пространства для маневров. Есть подписанная ассоциация с ЕС. Там четко прописано то, что нам нужно сделать по части рыночной интеграции. А в кандидастве будут еще. Гармонизация с ЕС предполагает либерализацию, то есть общий рынок и гармонизацию законодательства в разных областях. Те же санитарные нормы, политика по конкуренции. Чем больше интеграции – тем лучше. У нас население много, но покупательная способность невелика. Для населения это тоже рынок труда и возможности. Мобильность очень важна для экономики Украины.

Надо войну сначала выиграть. А это дорогая штука. Она на всех влияет. Реальность нас начинает накрывать – в части доходов, экономического развития, убытков. Но война – это и возможности. В части реформ, конфигураций экономической политики, переориентации производства. Многие получают доходы из изменения отношения к стране, к собственной роли, лидерству, чтобы вести за собой людей. Этот опыт у нас будет бесценен. Кто сумел перестроить себя, чтобы использовать это время в качестве возможности, на таких людях будет строиться будущее Украины. А по экономике – она вдвое сократится. Не вижу здесь положительного. А с другой стороны, кадидаство в ЕС – это тоже хороший луч. Это возможность, о которой мы не мечтали. Как мы воспользуемся – это другой вопрос.