Gazeta.ua публикует более полный текст дневника поэтессы Катерины Калитко, опубликованого в 258-м номере журнала "Країна"
Катерина Калитко, поэтесса, переводчик, 32 года
Родилась в Виннице. "Родители - инженеры, хотя в идеальном мире мама должна была бы быть художником, а папа путешественником". Получила степень бакалавра политологии, закончила магистратуру по журналистике в Киево-Могилянской академии. "От профессии политолога отреклась сознательно: не хотела быть ни кабинетным ученым, ни "болтливой головой" в телевизоре". Работала журналистом-фрилансером. Выдала 6 поэтических сборников, среди которых: "Руководство по созданию мира" (1999), "Сегодняшнее завтрашнее" (2001), "Портретирование асфальта" (2004), "Диалоги с Одиссеем" (2013), "Сезон штормов" (2013), "Застенок. Виноградник. Дом" (2014). Переводит художественную литературу с балканских языков. Увлекается путешествиями, фотографией, этнографией. Исследовала свою родословную до 5 колена. Живет в Виннице и в Сараево, где живет ее возлюбленный.
Я была папина дочка с мальчишеским нравом, кораблики мне казались интереснее кукол. Мама обижалась, думала, что папу я люблю сильнее, чем ее.
Девяностые помню как темные годы. Радиоэлектронный завод, на котором работали родители, обанкротился, пошли сокращения, невыплаты зарплат. Им это стоило страшных нервов. Было впечатление, что мы все в один прекрасный день захлебнемся серостью.
У нас было всякое - и тяжелые времена, и моменты взаимного непонимания. Но я всегда видела, что чувства между родителями искренние, даже в моменты затмений. Ищу этого и в себе, и в других. Людям часто хочется, чтобы их отношения напоминали картинку из глянцевого журнала. Мне важнее живой нерв, пусть даже бросает по синусоиде.
В 4-5 лет я говорила: "Мальчишки все плохие, замуж не пойду, учиться не собираюсь, буду дворником". Родные смеялись. Потом, правда, насчет дворника передумала. Отношение к браку не слишком изменилось. Хотя и к мальчишкам я стала более благосклонна, они были моими лучшими приятелями.
Никогда не боялась одиночества, и подростком страдала от нехватки друзей. Таких идеальных, какими на самом деле могут быть лишь воображаемые. Долго считала себя гадким утенком, которому лучше держаться в стороне от стаи.
Еще школьницей подрабатывала - писала заметки, статьи в местные газеты, это приносило первые гонорары. Ребятишки во дворе дразнились, мол, "журналистка" идет. Со вступлением в Могилянку ощущение диночестка исчезло. Поняла, что таких неформатных людей, как я, на свете хватает.
Среди школьных учителей много больных людей, которые своим отношением ломают ученикам психику и калечат их детство.
По натуре я одиночка. Людей подсознательно делю на своих и чужих. О всех поначалу думаю всегда хорошо, пока не имею оснований думать иначе, но очень трудно сближаюсь. Если есть выбор между сближением и удаленным существованием - буду держать дистанцию.
Очень изредка получаешь абсолютно сокрушительный электрический импульс, когда понимаешь, что это твой человек. Лишь несколько раз за всю жизнь.
Затем начинается драматический процесс: осознаешь, что не можешь без этого человека, пытаешься отучить себя от болезненной зависимости, сбалансировать силы и понять, нужна ли этому человеку ты. Своими людьми я дорожу и становления отношений переживаю драматично, без кожи. Поэтому конфетно-букетный период со мной невозможен.
Не верю в любовь легкую. Настоящее всегда болит. Оно переворачивает глубинные слои в душе и вытаскивает тебя всего на свет. Тогда ты совсем прозрачное существо, которое обжигается тем светом и учится дышать по-новому. Настоящая любовь болит независимо от того, взаимна она или нет. Даже тогда, когда любимый человек буднично идет по улице, а ты смотришь ему вслед, провожая до вечера, болит вся кожа.
Женщины бывают патологически преданными, вплоть до растворения собственной личности. Меньшее, что им в таком случае грозит - постоянные манипуляции. Это частично проблема воспитания: стольким девушкам внушили, что им необходим спутник, который пусть и вытирает о них ноги и делает несчастными. Главное чтобы был.
Мужчины часто думают, будто для общения с женщиной им достаточно обычной бытовой речи.
Балканцы в целом честнее со своими женщинами. Чувственнее, ответственнее, если циничные - то неприкрыто. Хотя типаж "балканский неандерталец" такой же, как и наш - разбрасывает носки по дому, позволяет себе грязные шутки, пьянствует с друзьями и приходит домой дважды в неделю, чтобы поссориться с женой и удовлетворить базовые потребности.
В Украине страшная возрастная инфляция. Все убеждены, что человек в 25 лет обязательно должен вступать в брак и рожать детей. Человек в 40 лет уже потаскан. Молодой 55-летний пенсионер, производительный, с планами на будущее, для общественности сразу переходит в категорию "стариков", которые лежат балластом на плечах общества. Это попахивает Средневековьем. За границей человек в 35-40 лет еще спокойно начинает все с нуля - новое дело, новые отношения. А зрелый человек вступает в свой первый брак, устраивает красивую свадьбу и не оправдывается при этом. У нас это считается уже лузерством или аномалией, на которую смотрят искоса.
Экспресс-проживание жизненной программы до 40 лет - это потеря половины жизни.
Многие из моих ровесников свой возраст скрывают. Мне 32, и мне с моим возрастом комфортно.
Не считаю, что любые мои социальные шаги должны согласовываться с чьими-то ожиданиями. Родители - единственные, кого я действительно не хочу разочаровать. К счастью, они мудрые и тонкие люди, понимают и поддерживают мои решения.
Отношусь к категории "лейт-блумерз", людей позднего цветения. Многое из того, что мои сверстники прожили, забыли и отвергли как перейден этап, я продолжаю осмысливать до сих пор. Это не отсталость, а возможность не разбрасываться опытом. В детстве я вела себя как взрослая - все воспринимала серьезно. С возрастом стала больше себя отпускать на волю, но и не пренебрегать мелочами.
Не верю людям, которые называют себя взрослыми. Они часто обманывают себя или других, потому что слишком хотят такими казаться. Или я просто не могу понять, как можно сознательно отказываться от ребенка в себе.
Зрелость - это не рано стать мамой или бабушкой. Это умение себе не врать, видеть себя в ткани реальности. Мой отец часто повторяет важнейшую команду подводников - "розглядеться в отсеках". Когда ты наконец розглядишься, увидишь свою подлодку и поймешь ее потенциал - сможешь увести ее в желаемом направлении.
Память - многослойное желе, и в одном из его слоев лежит яд. Можно, копаясь ложкой, вынуть что-то легкое и вполне удобоваримое, а можно достичь того слоя, где яд, от которой скорчится вся теперешняя жизнь.
Память у меня очень цепкая. Мы с моим мужчиной постоянно спорим по поводу прощения в этом контексте. Он говорит, что простить и отпустить ситуацию означает забыть. Я же могу простить, но не забываю: не коллекционирую поводов для мести, но четко всегда все буду помнить.
Человеческие отношения - сильнейший наркотик. И зависимость самая сильная, и ломка, когда все летит кувырком, а ты еще и пытаешься понять, почему.
Больше всего я жалею о том, что недоговорила людям, с которыми уже не смогу пообщаться. По крайней мере в этом измерении.
Отчаяние может быть продуктивным. Это тяжелое чувство, и именно оно часто помогает человеку измениться.
Сильный человек - тот, который посреди большой тьмы признает, что свет существует, пусть даже и не для него. А не тот, который на солнцепеке констатирует наличие теплого солнышка.
Моя прабабушка Катерина говорила: "Можно и под каглой (отверстие дымохода. - Страна) молиться, но от чистого сердца".
К церкви у меня много вопросов. Прежде всего я повыгоняла бы торговцев из храма - и тех, которые там стоят с товаром и "продают" таинства, и тех, которые делят церковные должности. Еще студенткой часто ходила во Владимирский собор. В переходе перед ним сидел дедочек и продавал свечи по 25 копеек - вдвое дешевле, чем в церкви, их активно брали. За какой-то месяц существования этого скромного бизнеса на входе в собор появилась табличка "Свечи, приобретенные в переходе, в храме недействительны". Каким образом может быть действительной или недействительной свеча, я до сих пор не поняла.
Идеальная церковь в моем представлении - это община первых христиан. Они были наиболее близки к чистой вере.
Присутствие Бога в своей жизни испытывала не раз. Например, в свое время преодолела болезнь, которая имела все шансы стать злокачественной. Я просто ходила и мысленно разговаривала с Богом, пыталась понять, почему со мной так произошло. Ответ всегда приходит, когда тебе уже не страшно его услышать.
Одиночества не боюсь. Мне комфортно наедине с собой. Боюсь, что не будет людей, которых я люблю, к которым можно, побыв в одиночестве, прийти и поговорить обо всем, что думалось, или просто помолчать вместе, просто увидеть их. Это действительно страшно.
Самый большой мой страх - потери близких. Не знаю, как жить в мире, в котором меньше твоих людей. Но надо искать примирение с этим опытом. Потому его никак не избежишь.
Я патологически брезглива. Мой бытовой страх - путешествие в украинских поездах, они для меня являются воплощением антисанитарии. К сожалению, езжу часто, потом всегда устраиваю большую стирку. В вагон иногда хочется заходить в скафандре.
Ночь - моя пора. Тогда чувствую себя, словно в уплотненной капсуле, где можно быть собой и не отвлекаться на внешние раздражители. Очень комфортное ощущение. Ночью в основном и пишу.
Спать могу всегда, много - ночью и днем. Я сова.
Счастье - это радость быть собой. Быть с близкими, иметь любимые дела, любимые места, возможность видеть те пейзажи, которые хочется увидеть, свободно передвигаться, идти и знать, что есть куда возвращаться. Держать высокую планку и уметь нравиться себе в те моменты, когда к ней допрыгиваешь.
Смерть меня не пугает. Я боялась ее только в раннем детстве, когда не могла осознать, что перестану существовать, как это произойдет. Потом открыла в себе большой источник веры и поняла, что нет ни окончательного конца, ни окончательной темноты.
Старение - это когда самые близкие люди переходят на другую сторону, все меньше вещей и привязанностей держат тебя в этом мире, и ты легчаешь, хотя тело тяжелеет. Верю, что в другом мире мы появимся где-то так же, как здесь - роддом, ребенка выносят к родным, а они все стоят и радостно ждут, смотрят на него... Что-то такое будет и там.
Надеюсь, после смерти моя душа не потеряет память о земной жизни. Это было бы несправедливо. Ибо зачем тогда было все? Для меня важно верить в то, что на той стороне я узнаю дорогих людей, а они узнают меня.
Дети - это память о своих родителях. Своим существованием они подтверждают, что когда-то ты тоже был на этой земле.
Дети - идеальные люди, которых потом часто портят воспитание и школа в самом широком смысле: у них забирают ангельское начало, или уничтожают, или учат его скрывать. Счастливые дети - не те, которые живут в достатке и окружены заботой 24 часа в сутки, а те, которым родители и воспитатели позволяют быть собой. Если бы они имели свободу делать что хотят, они бы спасли мир, но взрослые им не позволят. Это о маленьких детях. Подростки - уже часть системы, и поэтому, если получат мир, начнется "Повелитель мух".
Искренность, открытость, обнаженность эмоций означает уязвимость. Позволить себе быть уязвимым можно, только имея большую внутреннюю силу. Разрешить миру поражать тебя, и при этом не ломаться, не держать зла. Нормальная защитная реакция - закрываться, пугаться, агрессивничать. Нарастает панцирь, под которым у некоторых задыхается внутренний ребенок.
Лучше сказать лишнее и жалеть, чем не сказать нужного и так же жалеть. Сказанное слово всегда можно подтвердить или перекрыть другим словом или действием, хотя бы попытаться. А несказанное - всегда твой самый тяжелый груз.
Чрезмерная искренность иногда вредна. Я или очень закрытая, или предельно открыта - с теми, кого считаю близким. Бывало, что этим пользовались, чтобы ударить в болевую точку. Бывало, что люди оказывались неготовыми к такому уровню откровенности.
Деньги нужны для того, чтобы не думать о них. У меня с деньгами неравные отношения, гуманитарная работа не приносит объемных состояний. Сейчас мне их не хватает на большие мечты - как большой семейный дом.
Во время каждой войны кажется, что гибнут все лучшие, но нет. Я это поняла на примере Сараево. Город пережил более трех лет осады, богемная среда казалась перетертой в пыль. Но город возродился. На удивление, остались и люди. Просто лучших оказалось больше, чем казалось на первый взгляд. В Украине идентичная ситуация. Было впечатление - в Небесной Сотни погибли лучшие ребята. Потом пошла кампания на Востоке, и мы увидели, что и там хватает самых лучших ребят. Их кладут сотня за сотней, и снова приходят лучшие ребята. Очевидно, для каждой нации в определенный момент открывается месторождение лучших ребят. Иначе бы все наши лучшие закончились еще в 1917-1919 годах.
Когда мы читали о войне на Балканах и думали: "Ладно, и где же Босния? Для чего нам об этом слушать?" Теперь Украина находится в том же положении малой нации, к которой никому особо нет дела. Читаешь про праздники или обыденные проблеммы в других странах, сначала злишься, что никому нет дела до твоего горя, потом думаешь - нельзя же требовать от других прекратить жить, если тебе сосед хату кровью залил.
Борьба будет долгая. Наш народ очень упрямый. А враг - психически неадекватен.
1 
4880
Комментарии