Василий Князевич, 55 лет, был министром здравоохранения в 2007–2010 годах. Сейчас возглавляет общественную организацию "Украинская лига содействия развитию паллиативной и хосписной помощи".
Вы говорили, что продлите жизнь украинцев на три года. Как это хотели сделать?
— О какой европейской перспективе мы говорим, если живем на 10 лет меньше поляков? Украинцы не могут прожить на пенсию, плохо питаются. На дорогах погибают по 14 тысяч людей — как на войне в Афганистане. Эти главные причины короткой жизни нужно понять. Говоря о трех годах, я рассчитывал на административные принудительные методы. Государство должно иметь конкретное влияние, не нужно этого стесняться.
Медицинская помощь — это лишь 10 процентов влияния на продолжительность жизни. Наша система здравоохранения перенесла очень серьезные мутации, но советчина в ней сохранилась. Она непонятная, непрозрачная и поэтому некачественная.
Как изменить систему?
— Прошлое правительство презентовало модель, как двигаться дальше. Нам поверил Мировой банк, выделил под реформу 500 миллионов долларов. Но это все сейчас нивелируется, потеряно полтора года. В таком реформировании все зависит от первых людей в государстве. Ни один министр здравоохранения сам ничего не сделает.
Сначала нужно навести порядок с огромным количеством заведений. Для этого следует за два года внедрить институт семейного врача. Второй этап — скорая и безотлагательная помощь. В городе машина должна приехать к больному за 5–8 минут, в селе — не больше 20. В Соединенных Штатах человека кладут на сутки в больницу даже с незначительным ушибом, чтобы медики все проверили. Третий этап — реабилитация после лечения, чтобы у человека восстановились все функции. В конце — система паллиативной помощи. Если болезнь неизлечима, человеку нужно создать соответствующие условия.
В Украине не хватает хосписов?
— Европейский вариант — 10 кроватей на миллион жителей. У нас ежегодно умирают 700 тысяч людей, а хосписов лишь 10. Для начала нужно хотя бы по одному на каждую область.
Врач должен честно говорить больному, сколько осталось жить. Да, часто после врачебной откровенности делают суицид. Но, с другой стороны, если бы человек знал, что скоро умрет, то прожил бы это время иначе. Врачи сейчас колют больного, гоняют по аппаратам так, что ему даже с родными попрощаться некогда. Нам нужно научиться спокойно говорить о смерти. Американцы даже детям говорят, что они смертельно больны. Потому что в системе частной собственности человек должен написать завещание. А у нас отец умирает — дети не могут разделить наследство.
Сейчас на рынке много некачественных лекарств. Почему их закупают?
— Потому что нет системы контроля за качеством. Есть система тендеров, в которой каждый, кто имеет деньги, может подать заявку. Но нельзя сравнивать тендеры на приобретение автомобиля, самолета и тендеры на медицинские препараты. По моему мнению, закупку лекарств нужно перевести в государственный заказ, чтобы все было прозрачно, публично и без посредников. В свое время мы создали инспекцию, которая должна была следить за регистрацией цен на лекарства. Чтобы каждый продавец доказывал, почему ставит определенную цену. Тогда бы не было скандальных тем, скажем, с вакцинацией.
Этим можно вернуть доверие людей к лекарствам?
— Когда ребенок погибает после вакцинации — это антинациональная кампания. Определенные люди были заинтересованы в этом, потому что знали, как породить панику и создать недоверие к государству. Теперь другие люди пришли к власти, а доверия нет. Провал с вакцинацией откликнется нам эпидемиями.
Свиной грипп тоже был аферой?
— Нет. В определенные периоды происходит мутация вируса. Мы уничтожаем антибиотиками бактерии, а против новых вирусов защиты у нас нет. От него могут пострадать миллионы. Афера началась позже, когда на этом хотели заработать. И когда будет следующая эпидемия, все ошибки повторятся. Мы всегда наступаем на те же грабли.
3 
1
Комментарии
3