Осень. На столичных курсах я, волынянка, живу в одной комнате с двумя Олями, донецкой и мариупольской. Младше меня на целое десятилетие девушки учатся на кинодраматургов, соответственно ищут интересные сюжеты для будущих сценариев.
Я начинаю разговор об Украинской повстанческой армии. Рассказываю историю любви проводника ОУН Карпатского края с псевдо Роберт, о том, как в подземной криивке на горе Яворине у него родилась двойня, как уцелевшую девочку-младенца повстанцы подбросили чужим людям, чтобы спасти от голода и детдома, как ее передавали из семьи в семью, чтобы замести следы. Только через несколько десятилетий женщина узнала правду о своем происхождении, о судьбе родителей, которые взорвали себя гранатой во время карательной акции НКВД. Щемящая правдивая история — чем не для кино?
— Что же это за герои такие, что дальше Западной Украины их никто не знает? — спрашивает Оля донецкая.
Говорю, таких героев были тысячи, потому и не обо всех известно широкой общественности. Хотя о Роберте есть книжка "Про що мовчали смереки" Татьяны Байды-Борбелюк, оттуда можно почерпнуть материал для сценария. Вспоминаю еще одну историю: как жена повстанца из Подляшья оставила на столе проваленной явочной квартиры свеого новорожденного малыша, сама же выскочила в окно, потому что имела крайне важное задание, от выполнения которого зависела судьба любимого и побратимов. А еще рассказала о связной Дзвинке, с которой энкаведисты срывали полосами кожу.
— А почему они не хотели работать, растить детей при новой власти, ведь миллионы на Восточной Украине сделали именно так? В то время, как УПА бегала по лесам, наши деды фрицев гнали до Берлина. Были тогда задания важнее, чем узконациональный вопрос, — опять слышу от донецкой.
Приглашаю приехать на украинский Запад, развеять личные мифы и страхи. Но разговор не клеится. Оля мариупольская молчит. Я чувствую себя автором напряжения, переживаю из-за этого даже по возвращении домой. А между тем забурлил Евромайдан, наступила зима великих перемен и потрясений, россияне украли у украинцев Крым. А с началом весны и нашей очередной сессии буйным цветом расцвел еще и сепаратизм. В Донецке во время митинга за единство Украины зарезали парня, единственного сына у матери. В Славянске распороли живот и живьем утопили депутата горсовета, который не позволял экстремистам снимать и позорить украинский флаг.
С легким холодком в сердце открываю двери общаговской комнаты. Как будто все, как всегда, — студенческий минимализм в интерьере, книжки с конспектами во всех углах, обе Оли на своих привычных местах за нетбуками. Вот только на их одежде и наплечниках нацеплены желто-синие ленты, а на крышках компов — наклейки с крайне националистическими лозунгами. Стою как вкопанная с чемоданом на пороге.
— Слава Украине! — почти единогласно выкрикивают обе.
Теперь и у них есть герои — свои, донецкие мученики за свободу.
1 
1
Комментарии