На днях произошла очередная авиакатастрофа — разбился пассажирский самолет иранской авиакомпании, погибло 168 человек. Это не первая подобная авария за последние месяцы: в июне в Атлантику упал французский аэробус с более чем 200 пассажирами, вскоре после этого разбился йе менский лайнер — более чем 140 жертв. Не боитесь ли вы летать?
Владимир Скачко, 50 лет, журналист:
— В молодости налетал много. Почти половину времени проводил за рубежом, поэтому длительность перелетов исчисляется сутками. Мы с моим телеоператором называли себя "самолетными". По типу, как водяные, домовые. Чтобы не бояться, пили ви ски. Чем больше, то лучше. Как-то летели в российский город на Енисее. Стюардесса объявляет, что шасси сломано, могут быть проблемы при посадке. Включили нам Хулио Иглесиаса, песню "О, мамми, мамми". Хотели подбодрить, а загнали в ступор. Люди молились, некоторые визжали. Но настоящей паники я не видел. В самолете была напряженная атмосфера, казалось, ее можно потрогать.
Андрей Курков, 48 лет, писатель:
— Бывало, летал несколько раз на месяц. Мама всегда меня просит перезвонить и сказать, что я сел и все хорошо. Хотя совсем не боюсь перелетов. Я сын летчика, летаю с 2 лет. Помню, с отцом на грузовом самолете, старом и вибрирующем, летели куда-то в Среднюю Азию. Назад везли огромные дыни, на которых и сидели. Наелись их тогда от души. Случались и неприятные ситуации. Садились как-то в Праге. Уже над землей, метров в 2, самолет занесло сильным ветром. Казалось, он коснется крылом посадочной полосы. Сели неровно, но никто не пострадал.
Ирина Шинкарук, 30 лет, певица:
— У меня случались перелеты по 14 часов. Была в Казахстане, Ливии, США, на Кубе. Конечно, переживаю каждый раз. Но избежать полетов не могу, потому что поезда в Америку еще не ходят. У знакомого был страшный случай — в воздухе загорел ся один из двигателей. Его выключили, огонь затушили. Без него долетели куда нужно, их не пересаживали. К счастью, у меня такого не было.
Владимир Ступак, 28 лет, инженер:
— Довольно часто летаю в командировки в Россию. В субботу прилетел из Магнитогорска с пересадкой в Москве. Первые разы было жутко, потом привык и не боюсь. Помогало, когда смотрел в окно. Видел, что крылья на месте, пропеллер вертится. Теперь страшно тогда, когда попадаем в турбулентность. Самолет трясеться, дети начинают плакать. У самого сердце выскакивает, перед глазами появляются кадры с разбитыми самолетами. Полгода назад мои коллеги разбились, когда летели в такую же командировку. После этого мне стало спокойнее. Думаю, что бомба дважды в одну воронку не падает.
Ирина Геращенко, 38 лет, народный депутат:
— Мне приходится летать в командировки чуть не еженедельно. Вот только что вернулась из Америки, до этого была в Брюсселе. В дороге читаю — это хорошая возможность провести 3 часа с книгой. Пытаюсь не думать о плохом, чтобы не притягивать к себе негатив. Всякое бывает и с самолетами, и с машинами. Уберечься от всего невозможно.
3 
1
Комментарии