Отстранение российских легкоатлетов от международных соревнований из-за громкого допингового скандал определенным образом снизит уровень следующих стартов, не говоря уже о легкоатлетическом турнире Олимпийских Игр 2016 года. Это хорошо понимают в международной атлетической федерации (ИАAФ). Но запрещение таки произошло. Почему?
Нынешний скандал принципиально отличается от предыдущих. До сих пор все имело такой вид, что спортсмены употребляли допинг по собственной инициативе. А когда на этом ловили, их национальные федерации возмущались и немедленно очищались от нарушителей. Как было в действительности, никто точно не знает, но выглядело это именно так. Причина проста — легкая атлетика в развитых странах существует благодаря спонсорам, которые превыше всего ценят собственную репутацию. Никто не даст деньги международной или национальной федерации, когда есть подозрение, что они нарушают правила "честной игры". Поэтому там так быстро избавляются от тех, кто попался на употреблении допинга.
В России, как и на остальном постсоветском пространстве, институт репутации в западном понимании этого слова не существует. У нас как? Честный — следовательно, "лох". Сумел всех обмануть — молодец. Разве не так мы жили многие годы и продолжаем до сих пор? Почему у наших легкоатлетов практически нет настоящих спонсоров? Потому что у нашей легкой атлетики нет соответствующей репутации. И наше счастье, что украинские атлеты, которые употребляют допинг, в действительности делают это самостоятельно. И об этом хорошо знают в ИААФ.
Россию же поймали на спортивном обмане государственного масштаба. Почему нет, когда во всем другому эта страна действует так же? Руководители мировой легкой атлетики, репутация которых и без того не безукоризненна, решили не рисковать: вряд ли серьезные спонсоры поддержали бы соревнование при участии спортсменов "страны-обманщицы". В мире есть лишь один спонсор, которому начихать на репутацию — Газпром. К счастью, он не является пока спонсором международной атлетической федерации и международного олимпийского комитета. И хочется верить — никогда им не станет.
3 
35413
Комментарии