Любовь Потий, 76 лет, живет на хуторе Сеножать Шумского района на Тернопольщине. Ближайший дом далеко на горбе. Дальше сплошной стеной синеет лес.
Женщина встречает в юбке и зеленой кофте с дырой на плече.
— Там Ганя живет, — кивает Любовь Потий на горб. — А ближайшие четыре дома подряд стоят пустые.
По словам бабы Любы, на их хуторе заселены 5–6 дворов. А раньше было 60.
— Одни в Америку поехали, другие умерли, — рассказывает она, кроша курам ломоть сухой хлебной горбушки.
Продукты ей привозит старший сын Иван, который живет в Кременце. От хутора до Кременца — 23 км, до Тернополя — 60 км.
— Раньше сама пекла, а теперь сил не хватает, — объясняет Любовь Васильевна. — Корову два года тому назад гром убил, как раз на 50-летие сына. Попала молния в желе зны й кол и пошла по цепи, — вздыхает она. — Теперь у меня есть шесть куриц и петух. Да еще в он собака и четы ре кота.
Черная худая собака тихо сидит на цепи за сараем. Баба Люба цепляет пустую литровую банку на кол. Садится на скамью под высокой елью.
— Я здесь с малых лет. В селе было тесно, так отец купил землю и перебрался на хутор. Земли у семьи, — говорит она, — было немного — около трех гектаров.
В школу в ближайшее село Кушлин за 4 км Любовь Потий ходила только в первый класс. Потом начала работать возле земли.
— Во второй класс я уже не пошла. Далеко было. Еще и власти постоянно менялись — сове ты, немцы, вторые сове ты. Часто приходили бандеровцы. Пели там так, что аж каганец гас, — кивает в сторону дома. — Плохого ничего не делали. Но если сказали, что нужно что-то дать, должен дать. Отец купил доски на пол в сенях. Ночью поот возил им — на обустройство крии вки.
Корову два года тому назад гром убил, как раз на 50-летие сына
Меньше всего ощущалось на хуторе присутствие немцев, утверждает баба Люба.
— Не видела я в глаза немца. Они сюда и носа не казали. А сове ты... Те лазили. То такие заволоки, что где какая мышиная дыра, то они влезут.
В 1954-ом Любовь Ковальчук вышла замуж за Василия Потия, тоже хуторянина, которого знала с детства. Мужчина работал на собственном хозяйстве, а впоследствии в колхозе села Кушлин.
Колхоз, говорит женщина, начали организовывать в 1955 году.
— Очень против колхозов люди были. Их силой заставляли подписываться. Отец наш подписался, а дядя хотел на своем настоять. Так пришли, сбросили верхи из дома, крышу разобрали, — вздыхает женщина. — Сын дяди, мой двоюродный брат Василий, пришел из армии, а жить негде.
В 1955-ом у Любви Потий родился сын Иван, через 5 лет — Анатолий. Жизнь при "развитом социализме" баба Дорогая считает тяжелой.
— Чтобы заработать зерна, муж ездил в Херсон. А отец — в Тернополь, чтобы купить муки на пасху. Стоял в очереди, так чуть не задушили его. Бедно жили. Купил отец двое поросят, так желуди в лесу собирал их прокормить.
Василий Потий умер рано. Женщина говорит, что выпивал, но был хорошим мужем и хозяином.
— Сын младший в него пошел характером, — добавляет баба Люба. — Хороший хозяин. А старший, Ваня, — в меня: стихотворения пишет.
Хозяйка берет ведро, наполовину наполненное водой.
— Отец мой был очень грамотный, кончил четыре класса гимназии. Это как сейчас 10. У него почерк был, как у профессора. И я, хоть кончила только один класс, очень отли чно умею читать.
Сын Анатолий живет в Тернополе, работает электриком. Старший, Иван, возглавляет строительную фирму в Кременце. В прошлом году его приняли в Союз писателей. На хуторе бывает почти еженедельно.
— Ездит на машине, у него "Жигули". А зимой Ваня бросает машину у кого-то возле трассы, а дальше — на лыжах. Здесь снегу — под мышки, не пробьешься, — объясняет Любовь Васильевна. — Соседка Ганя внучку в школу возит конями на санях.
Женщина ставит ведро в кухне на засланной зеленой клеенкой скамье. На припечке лежат спички и брусок хозяйственного мыла. В сковороде жарится картофель с грибами.
— Грибов здесь полно, — говорит женщина. — Есть и зайцы, лисы, косули. Муж покойный ходил на охоту. За зиму бил по сорок зайцев.
— Не страшно вам здесь? — интересуюсь.
— Нет. Волков, слава богу, нет. Правда, немного одиноко. Телевизор не смотрю, потому что глаза больные. А по радио почти все передачи слушаю. Раньше ходила в церковь, в село. А теперь дома молюсь. Пенсию Ганя, соседка, привозит. Она еще крепкая, держит пять коров. Возит конями в село молоко и берет оттуда мою пенсию. Почтальонша боится на хутор ходить. Тут есть около меня такой сосед, что он чуть-чуть не в своем уме, — кивает на ближний лес баба Люба. — Вдруг встретит где, и деньги отберет.
В июле с бабой Любой произошел случай.
"Приехала ко мне легковая машина. Какой-то мужчина и молодая женщина. Заявили, что их на хутор направил председатель сельсовета. Предложили за 250 гривен приобрести масс ажер и импортную тефлоновую сковороду".
— Говорят: если не возьмете, не добавят пенсию, — сконфуженно объясняет баба Люба. — Я говорю, где у меня такие деньги? А они наседают — дайте, сколько можете.
Любовь Потий отдала 150 грн. Визитеры сели в машину и уехали. Смутные догадки повели бабу к соседке Гане. У нее тоже побывали гости, которым соседка отдала 250 грн.
— Ганя хитрее меня, а ишь, тоже не раскусила тех аферистов, — жалуется женщина.
Голос у бабы Любы дрожит от обиды. Говорит, отдала сыну Ивану и ненужный ей масс ажер, и сковороду — обычную жестянку. У окна, в углу, стоит старая дубовая кровать. Рядом деревянные стол и диван, по здешнему — " бамбетель". На стене висят черно-белые семейные фотографии. В другой комнате, над столом — четыре иконы.
— То две мамины, как она замуж выходила. И две мои, — объясняет Любовь Васильевна. — Сыновья зовут к себе, но не поеду. Здесь мое все. Кроме хутора, только в больницу в Тернополь ездила. А так больше ни где, считай, не была.
1931, 27 сентября — Любовь Ковальчук родилась в с. Подгайцы Шумского
района Тернопольской области
1936 — семья переехала на хутор Сеножать
1954 — вышла замуж за Василия Потия
1955 — родился сын Иван; через пять лет — Анатолий
1963 — заболела болезнью Боткина
1981 — умер муж
5 
35413
Комментарии