Дед Митя Лукьяненко, 74 года, живет сам на околице села Гунька Немировского района Виннитчины. Спит, ест и держит свои вещи в шалаше, который построил из веток, досок и полиэтилена. Его дом стоит рядом. Крыша провалилась. Неподалеку еще один пустой дом, но перебираться в него дед не хочет. Не соглашается жить и у родного брата Ивана в соседнем селе Супруновка.
Держит 12 коз. Из-за них не хочет ночевать у односельчан даже в самые сильные морозы. Женат никогда не был, детей нет. Получает минимальную пенсию — 280 грн, живет на нее. Картошку выращивает только для кур, сам не ест. Говорит, " желудок такого не пропускает".
Уже неделю Дмитрий Лукьяненко лежит в районной больнице с плевритом. За "хозяйством" присматривает соседка Ганя Хомин.
— Это я его в больни цу опры ди лы ла, потому что очень плохой был, — рассказывает женщина. — Сам бы никогда не пошел, потому что там мыться нужно, бриться и в чистое переодеваться. От брата убежал, потому что там заставляли каждый день ноги мыть.
Анна говорит, что сначала задаст сена корове, а потом покажет дедову лачугу.
Прежде чем идти к подворью Мити, надевает резиновые калоши. Ведет крутой тропинкой вдоль о города до самых болот под горой. На холме видно несколько пустых домов. В самой низине между болотистыми ручьями — несколько куч как попало набросанных ветвей.
— Это его "поместье", — ведет к одной лачуге Ганя. — Здесь он спит и варит еду. Жук, пес его, от двора не отходит, за дедом скучает. Я уже и к себе его звала, чтобы хоть поел немного — не идет.
Ганя отбрасывает кусок фанеры и показывает среди насыпанных веток лежанку и грязную посуду. Места в шалаше только для одного человека — если свернуться калачиком. От дождя дед защищался рваным полиэтиленом.
Второй шалаш сделан для кур, еще один — для коз.
— Смотрите, чем кур прикрыл от ветра, — дергает Ганя грязную дерюгу, которая висит при входе в "курятник". — Думает, они этим согреются.
Ганя показывает на холме хату, которая почти совсем развалилась, и еще одну — немного дальше.
— Развалившийся дом — это его. А тот, чуть по крепче, — соседки, которая умерла. Не захотел его брать, потому что туда руки приложить нужно. Все метит на Нинину хату, она там дальше. То хороший дом, крепкий. Но еще полгода не прошло, как Нина умерла. Да и не пускает туда сельский голова, говорит, вдруг кто из родных объявится.
Ни жены не было, ни детей
Женщина ведет к Нининой хате. Там в хлеву живут 12 коз деда Мити.
— Их и накормить нужно, и присмотреть, — открывает крепкие деревянные двери хлева. — Держит старых коз и козлов, а какой с них толк? Козы уже и не доятся. Козлов давно порезать пора. Тут козочки козлят привели, но выживут ли они? Ненормальный этот дед какой-то. Зачем столько коз?
Дед Митя лежит в райбольнице, в палате на шестерых больных. Садится на постели и скрюченными руками подтягивает одеяло, чтобы не было видно таких же скрюченных черных ног.
Рассказывает о своих козах:
— Молодых-то трудно, чтобы чужие вы нянчили. Нужно каждому титечку дать, потому что они не умеют сами. Сырой воды не давать, а то лько кипяченой. А что эти хозяйки ленивые? Натрут сырого бурака с дертью, оно в животе играет еще два дня. А им то лько вареное можно давать, чтобы желудок заработал.
Дед еще долго рассказывает, как нужно ухаживать за козами. Больные начинают смеяться с него.
— А что сказать, — смотрит на свои руки Лукьяненко. — Как в армии служил, то меня одного в ракетные войска забрали изо всех ребят из нашего села. Прослужил три с половиной года под Афганом. Облучился на ракетах и заработал себе болячек. Ни жены не было, ни детей, — поднимает вы цвевшие голубые глаза, будто вспомнив что-то приятное. — А козла я держу для коз, потому что пришлось бы в село их водить.
Говорит, к брату в маленькое се льцо переезжать не хочет, потому что там машины шумят.
— И молоко я не привы к коровье пить. Коза все то лько вареное ест, а корова — и жом, и брагу. А у меня язва желудка. Своим козам я все варю. У меня там такая плита есть, что шесть корыт поставить можно.
Соседи подсаживаются ближе к деду. Спрашивают, не холодно ли ему зимовать в шалаше.
— Укутаюсь одеялом, прислонится ко мне кот, собака придет погреться, куры. Так все вместе и спим. Раз курица цыплят вывела, и еще малых ко мне привела, показать. Тоже спали около меня. А к соседям идти ночевать невы годно. Я пойду, а лиса кур подушит. Лиса там есть, сам слышал, как ходит скулит в темноте.
Дед опять начинает любимую тему о козах. Больные переходят на другую кровать, подальше.
— Да уже ни чо, как выйду, тепло уже будет, — говорит дед. — Может, и поправится что.
1932, 10 октября — Митя Лукьяненко родился в селе Гунька Немировского района Виннитчины в семье военного
1938 — появилась на свет сестра Марика, теперь покойная
1939, — вместе со старшим на два года братом Миленом скурили букварь, из-за чего не пошли учиться
1939 — родился брат Иван, в настоящее время живет в селе Супруновка Немировского района Виннитчины
1949 — Митя выучился на тракториста
1950 — забрали в армию, служил на границе СССР с Афганистаном, в городе Андижар, в ракетных войсках
1954 — комиссовали из-за язвы двенадцатиперстной кишки
1999 — развалился старый родительский дом, переселился в самодельный шалаш из веток
5 
35413
Комментарии