Григорий Захарченко, 51 год, из села Хоцки Переяслав-Хмельницкого района на Киевщине колет свиней уже 30 лет. И себе, и людям. Приглашают его даже в соседние села.
В половине восьмого утра во дворе Захарченко за домом на снегу умирает 120-килограммовая свинья. За несколько минут до этого Григорий вонзил ей нож в сердце.
— Это сыну Саше на свадьбу, — объясняет. — Где-то мой брат Витька у сватов — родителей невесты — тоже сейчас колет. Я его научил.
Григорий — худощавый, в шапке-ушанке и валенках. Затягивается сигаретой.
— Если бы была власть свиней, меня повесили бы первого, — смеется, — как душегуба. Бывало, что за день по двое-трое колол.
Рассказывает, что его дед был колием, а он наблюдал за ним. Когда вернулся из армии, попробовал с товарищем и себе.
— Получилось. Чисто все выходит, без крови, свинья быстро кончается. Стали и к чужим звать колоть.
— Он бегом делает, раз-раз, — присоединяется к разговору Юрий, 34 года, брат жены Григория – Валентины.
— Раз была история, — продолжает хозяин. — Юра, я и брат мой Витька заходим к кабану. Он начинает кусаться — не пускает. Курим. "Витя, — говорю брату, — сходи ты сам". Когда выходит: и на него кабан прыгает. Я на мотоцикл — и за ружьем к охотникам. Застрелили, да и все. Есть всякие свиньи. Как и всякие колеи, — добавляет. — Бывает, что заколет так, что кабан по огороду бегает, кровью стекает.
— Гриша сам петлю кабану на ногу набрасывает. Обычно это хозяева делают. Но он не доверяет. Один в селе так делает, — говорит Юрий.
— Нужно кабана колоть так, чтобы он не раскричалось, потому что кровяной будет, — говорит Специалист, как за мастерство зовут Захарченко в селе.
Валентина, 36 лет, несет к сараю в сумке гусыню. Ты пытается выскочить.
— Свадебные подарки, — смеется она. — Кума вон курицу приперла. А брат — петуха.
За низеньким заборчиком во дворе заходится лаем немецкая овчарка.
— За нее, дрянь, двести рублей сын Саша, тот, которого женим, отдал. Представляете?
— Триста, — подходит 12-летний Ваня Захарченко. Он в старенькой одежде. Не пошел в школу, чтобы помочь родителям.
Спрашиваю у колия, сколько берет за работу.
За нее, дрянь, двести рублей Саша отдал
— Денег — нет. Кусок мяса, кусок сала отрубил — и все. Не нахальничаю.
— А в Цыблях (соседнее село. — "ГПУ"), — добавляет Юрий, — колий еще и 50 рублей берет за работу.
Инструмент у Григория свой.
— Я сразу в сердце попадаю, — говорит хозяин. — Другой лапу задирает — ищет, где то сердце. Я — нет. Потом опаливаю, разбираю. На базар совсем не так, как для себя. А как-то произошла история. Кололи кабана на два с половиной центнера. (Я вес определяю сразу. Могу килограммов на десять ошибиться, не больше.) Пришли я и мой товарищ. Закололи и в дом: пусть поросенок доходит. А сажок такой, — показывает рукой с полметра от земли, — поднятый. Выходим, а оно под сарай заползло. Хоть разбирай. С трудом вытянули, всю улицу звали на помощь. После того — все: жду, пока при мне кончится.
Спрашиваю у Вани, хочет ли стать колием, как отец. За него отвечает мама:
— Я курицу зарубить не способна. А Ваня с девяти лет рубит. Оно, видно, по роду идет. Вон же и его брат, — показывает на мужа, — колий. А мой, — поворачивается к своему брату Юре, — будет носиться с тем поросенком как с писаной торбой.
— Я кроля за минуту обдираю, — хвалится Юрий. — А сюда руки не стоят. Заколоть-то заколю, но в сердце не попаду.
Мужчины идут жарить и оскребать кабана. Валентина приглашает в дом.
— Водки надо четыре бидона такую свадьбу отбыть. Ждем двести гостей, — садится за стол.
Из комнаты выходит заспанная девушка в халате. Это 17-летняя Юля — дочка Валентины.
— Юля, выставляй, что у нас есть, — говорит ей мать. И продолжает: — У нас с Гришей это уже второй брак. Его жена с работы ехала, машина сбила. А я со своим на то время три года как развелась. Юля маленькая была. Решилась я пойти на его двоих детей, хоть это очень страшно. Но знаете, как в селе, когда женщина сама: вдова — не человек, коза — не скотина. Мы с Гришей раньше не знали друг друга абсолютно. А здесь за месяц сошлись. Теперь я рада: с ним очень легко. Он все достанет, все провернет. За хозяином и свинка — хозяйка.
Девушка расставляет миски с налистниками, тушеной картошкой, котлетами.
— Студень принеси, — говорит мать. — Женим вот Сашка. Ему 26. Есть еще Таня — ей 28. Этот дом молодым оставим. Им же захочется друзей пригласить. Так куда — к теще? Сами перейдем в мой дом, я с родителями строить начала. Там почти все сделано. Ваня — наш общий ребенок. Он Богом дан. Если заведемся ругаться, он говорит: "Мама, ты в одну сторону смотри, а ты, папа, в другую". Такой переживательный.
— Работа у вашего мужа на могорычах. Не боитесь, что спиться может?
— Нет, он уже лет пять как не пьет. Две тяжелые операции перенес. Я с того света его вытянула. Деньги все родственники складывали. Колоть — то адский труд. Но Григорий делает все быстро и чисто. Сказали прийти на семь часов — придет без десяти семь. Как на работу. Заколет — и сразу домой. Без посиделок.
Захарченко держат четверо свиней, двух коров, кур, индюков. Обрабатывают несколько гектаров огорода. Григорий безработный, а у Валентины зарплата санитарки — 300 грн. Поэтому с хозяйства и живут.
Во дворе у уже осмоленного поросенка Григорий отрезает ноги. Ваня относит их в сарай. Сходятся женщины — мыть кишки и начинять колбасы. Валентина заносит в сарай очередную подаренную курицу и смеется:
— Самими подарками свадьбу можно отбыть.
1955, 25 декабря — родился Григорий Захарченко в с. Хоцки Переяслав-Хмельницкого района на Киевщине
1971–1974 — учился в СПТУ на тракториста
1977 — женился на Надежде, начал колоть свиней
1978 — родилась дочка Таня
1981 — появился на свет сын Саша
1992 — жена погибла в аварии
1993 — женился на Валентине
1995 — родился сын Ваня
Григорий 15 лет работал на ферме конюхом и разнорабочим, потом — трактористом. Сейчас находится на учете на бирже труда
8 
35413
Комментарии