Когда оказываешься наедине с веками, как, например, на афинском Акрополе или на руинах древних городов Турции, охватывает странное чувство: вот здесь же ходили и жили такие же люди, как ты. У них были свои хлопоты, думы и сожаления — и все ушло вместе с ними в землю. А творение их ума и рук — вот над нами. Они живут в этих стенах, в сиянии древних храмов.
Вспоминался при этом откопанный пограничный город Воинь, который пришлось увидеть в молодые мои лета, когда весь наш Градиский район на Полтавщине готовили под воды Кременчугского моря. Тогда я впервые почувствовал детским еще сердцем, какое надругательство творят над родным моим краем и его историей: то, что мы могли бы воочию видеть, как жили наши предки, навеки исчезнет с наших глаз и из памяти. Конечно, черепки и орудия труда уехали тогда в киевские музеи, но образ города-воина с гордым названием Воинь уже не увидим никогда. Не умеем беречь былое, так каким же будет настоящее и каким создадим грядущее?
Нет, я не буду морочить всем голову сожалениями о потерянном, хотя стоит думать об этом чтобы мы оставались людьми. Да, отстроен Михайловский Златоверхий, но это не тот, который создали наши предки и который разрушили по приказу Постышева в лютые времена сталинщины. Слава богу, что возродили память о нем. Многое из уничтоженного уже и отстроить нельзя, потому что те памятные места застроены, да и не на все государство найдет средства. У живой жизни свои проблемы, ничего не поделаешь. Речь о другом: а что мы оставим после себя потомкам?
Я говорю даже не об архитектурных или художественных шедеврах. Не о каких-то монастырях наших дней или церквях, в которых сейчас пономарствует кто хочет. Я об элементарном — какие города и села достанутся потомкам?
Летние венецианские затопления Киева и Львова вынуждают сомневаться в том, что наши далекие праправнуки будут ходить по тем же улицам, что и мы. Что мы сохраним для них? То, что называют средой обитания. Не будут ли говорить о нас с насмешкой: делал дядя, на себя глядя, да и накривил, как баран в кошаре?
Вы же без меня видите, что творится с застройкой в Киеве. Ставят небоскребики, где заблагорассудится, один возле другого-третьего-четвертого, вырубая зеленые оазисы, бетонируя сливные каналы. И уже можем окно в окно заглядывать, что там люди у себя в спальнях делают. И это что, образ наших дней, нашего безвременья? А что дальше будет, если комерцийщина будет править градостроительством? Здесь не о шедеврах стоит вести дискуссии — об элементарных нормах соблюдения тех принципов обеспечения водой и теплом, водоотводом, уборке мусора и снега. То есть о том, что является элементарными удобствами обитания человека в городе. О насущном.
Пока еще — пусти свинью под стол, а она лезет на стол. Застройщики со своими бюджетами и нетерпимостью к нормам фактически взяли в плен городские власти, калачами или пряниками, и разрушают инфраструктуру до катастроф, которых наши мегаполисы до сих пор не знали.
Что здесь волнует, так это непонимание властью причин такой ситуации. Слушал я оправдания Кличко и понял одно: в потопах виноват дождь, а он, городской глава, им не управляет. А кто виноват, что застраивают без соблюдения норм все так называемые свободные территории, где вода просто входила в землю естественным образом, кто виноват в бетонировании сливных путей? Какими образом получали разрешения на эти застройки? Здесь, как говорится, жаль Павла: сделал из губы копыла. А беда же на века, к ней дорог много, а от нее и тропинки нет. Это сегодня, а завтра? С дождями не договоришься, климат меняется быстро, Украину вообще ожидает разрушительное опустынивание. Тут с дождями беда, а что будет, когда город будет заносить песком, об этом кто-то сегодня думает, штампуя разрешения на строительство где угодно и кому угодно?
Будущее не назначишь, его не угадаешь, но заботиться о нем нужно и сегодня. И делать это должны все, но прежде всего — власть.
Не списывать все на дожди и стихию, а — обозвался грибом, лезь в борщ. У меня вызывают уважение такие люди, как Иван Плачков, который смог выделить в ситуации с потопом в Киеве и Львове магистральные подходы к тогу, чтобы наши мегаполисы не стали достопримечательностями коммерческого беспорядка. А здесь не только проблемы канализаций, застройки, но и всей инфраструктуры с дорогами включительно. Фундуклей одно время эти проблемы не мог предвидеть, а Кличко столкнулся с ними с глазу на глаз, и ему не оправдываться бы, а прислушиваться к таким мудрым людям, как Иван Плачков, Алексей Кучеренко, Виктор Глеба, которые в этих делах разбираются лучше.
С мегаполисами будто уловлена ариаднина нить беды. А вот с селами она поймана давно, но они погибают. Я не говорю об исчезновении таких знаменитых поселений, как Пелеховщина — родина музыкальных гениев братьев Майбород. Исчезают и большие села. Почему? У людей нет работы после закрытия колхозов, молодежь едет в город, закрывают школы, больницы, почтовые отделения, и марксовский идиотизм сельской жизни становится фактом. Как современному человеку жить в условиях децивилизации? И если при советской власти, когда начался этот процесс деперспективизации малых сел, еще били в набат и как-то хоть что-то спасали, сегодня это власть не интересует. Она даже рада, что села исчезают и не нужно думать, что с ними делать. Барыги добывают выгоду из земли, а как живут на ней люди — им к тому месту, где два полушария сходятся.
И это уже идиотизм не сельской, а общеукраинской жизни. Не думаешь, как жить людям в городе или в селе — тогда для чего ты идешь во власть? Радоваться, что окучил под себя тех, кто в ней творец и труженик, или заботиться об их благосостоянии и условиях жизни? Наш дяк что не поет, все оно на восьмой голос, а все должны его слушать? А проблемы же набираются, накапливаются — и кто разрубит эти гордиевы узлы? Не улица же, а кто о них думает в государственных кабинетах? Я таких не знаю, может, вы подскажете.
5 
35413
Комментарии