Только приняв советское наследие как свое, можем похоронить УССР

СССР не являлся частью "империи зла"

Американский профессор Брюс Акерман очень метко охарактеризовал революцию как "новое начало". Психологически революция переживается именно так. Ее пафос не обязательно в разрушении старого миропорядка (Ancien Régime) - демонтаж последнего конечный только для того, чтобы разорвать оковы истории - детерминированность будущего тем, что уже произошло и что уже не изменить. Образно, революция - это решиться съехать со старого разбитого пути и начать строить новый там, где еще вчера были леса, луга и болота. Или уйти из дома и попытаться начать новую жизнь. В новом месте, с новой семьей, с новой работой. И в этом смысле революция - всегда творческий акт, требующий чистого листа. Впрочем главный соблазн революции в том и состоит, что обещая чистый лист истории, она его никогда не может предложить.

Потому что жизнь это всегда палимпсесты. Ни одному обществу никогда не удавалось начать свою историю сначала. "Новое начало" никогда не бывало абсолютным. Ни одна революция не могла стереть пергаменты памяти, мелко исписанные историческими нарративами и мифами, поражениями и победами, обильно политые слезами, потом и кровью поколений. Нравится нам это или нет, мы не только создатели - мы еще и наследники.

Украина так некомфортно чувствует себя в своем настоящем и так стремится к лучшему будущему и верит в него, как мало какая другая страна на земном шаре, и в этом смысле мы абсолютно революционная нация, у которой революционные схватки - пока безрезультатные - случаются каждые десять лет. Но по иронии судьбы мы не взлетим в будущее, пока не осмыслим прошлое - не расшифруем свой codex rescriptus, точнее не договоримся как его читать. Демоны истории будут оставаться нашей смирительной рубашкой и становиться на пути нашего "нового начала" до тех пор, пока мы не превратим их в наших ангелов, что понесут нас в будущее на своих крыльях.

А демонов прошлого у нас только два. Первый - это демон постколониализма. Его придумала украинская гуманитарная интеллигенция, которая по Шевченко творила нарратив современной украинской нации и до сих пор стремится монополизировать самосознания украинцев. Квинтэссенцию этого нарратива можно найти в известной формуле: "Прочь от Москвы!" (Где-то до начала 18 века она наверняка должна звучать как "Прочь от Речи Посполитой!"). В этом нарративе едва ли не вся украинская история предстает как непрерывная трагическая борьба украинского народа за собственный язык, веру и независимость. Эта борьба напоминает длинную полярную ночь, среди которых вспыхивают сияния восстаний и национально-освободительных движений - Хмельницкий и Мазепа, Гонта и Зализняк, Грушевский и Петлюра, Коновалец и Бульба-Боровец, Мельник и Бандера, Лукьяненко и Чорновил.

Такую историю действительно нельзя читать без брома. А также без ощущения ресентимента, который освобождает от ответственности за собственные неудачи и ошибки. Вместо искать причину наших поражений в себе, трезво оценивать возможности самореализации (или даже выживания) в конкретно-историческом контексте и гордиться объективными свершениями, колониальный нарратив культивирует откровенную ненависть и скрытую зависть к тем, кому удалось. И неважно, это "удалось" касается построения империи, собственного национального государства, модернизации или вступления в перспективные альянсы. Не зря Ницше называл ресентимент "моралью рабов", которая побуждает их к восстанию, которое никогда не превращается в настоящую революцию, потому что в нем доминирует стремление мести, а не творческое стремление "нового начала". Потому что "новое начало" возможно только через внутреннее вызревание, взросление, осознание всей сложности мира и переборки на себя ответственность за собственную судьбу. А не перманентное жалобы на "коварных москалей", "напыщенных ляхов", "циничный Запад" или "хохлов-малороссов". К сожалению, "постколониальный синдром" - это питательная среда украинского ресентимента. Наша первая смирительная рубашка, которая не дает нам взлететь в будущее.

Безгосударственные нации действительно образуются в недрах империй вокруг языка и широкого культурного нарратива, который и формирует национальный миф. Язык и культура - это то лоно, в котором вызревают нации, тот бастион, в котором они скрываются во времена безгосударственности. Но только нации рождаются, выходят из цитадели своей непохожести, у них есть только один путь полноценного развития: принятие мира, коммуникация с миром, усложнение своей идентичности. Государственность - это всегда про определенную территорию. И поэтому момент обретения государственности - это момент переосмысления культурно-языковой идентичности нации как территориальной, гораздо более сложной и инклюзивной. Хотя это, конечно, не отрицает потребность в ведущем культурном нарративе. Одновременно его претензия на эксклюзивность или тем более монополию всегда контрпродуктивна. Осознание этого факта способно превратить наш ресентимент в продуктивную любовь, которая, как известно "долготерпит, ласковая, не завидует, а не кичится, не гордится, а не бесчинствует, не ищет своего, а не стремится к гневу, не мыслит зла не радующиеся, когда кто-то делает несправедливость, радуется истине; все сносит, во все верит, всего надеется, все претерпит" (Первое послание к Коритян Св. Ап. Павла). И такая инклюзивная любовь к Украине способна превратить смирительную рубашку нашего ресентимента на положительную энергию созидания украинского мира.

Наша вторая смирительная рубашка - это неотрефлексированное наследие УССР. Сегодня, по прошествии 30 лет после провозглашения Декларации о государственном суверенитете Украины, когда выросло поколение, которое слышало про "совок" только понаслышке, время отбросить эмоции и попытаться осознать и принять наше советское наследие. Принять - не значит оправдать его ужасные преступления, которые объективно имели место в истории Украины ХХ века, не означает глорифицыровать его, как это имеет место в современной России, или ностальгировать по нему. Принять - значит наконец зарыть могилу и написать эпитафию (вместо панегириков или проклятий) режима, умер 30 лет назад.

Сегодня любому вменяемому человеку понятно, что СССР - не являлся частью "империи зла". Что коммунистический режим не равен нацистском. Хотя бы потому, что СССР 1920-х, 1930-х, 1940-х, 1950-60-х и 1970-80-х был кардинально отличным. И хотя бы потому, что в Украине он оставил по себе не сплошные руины и оккупационные власти, как это случилось в Германии 1945 года, а индустриально развитую страну с относительно хорошей инфраструктурой и рядом прорывных технологий в ВПК, космической и авиационной отраслях, атомной энергетике, автоматизированных системах управления и медицине. Даже в гуманитарной сфере, где украинцы чувствовали себя наиболее униженными (если "антисоветчик" Иосиф Бродский в начале 1970-х вынужден был эмигрировать из СССР, то Василий Стус того же 1972 начал свое восхождение на лагерную Голгофу), Украина имела Институт языкознания им. А.А. Потебни, который в 1970-80 издал до сих пор непревзойденный по объему 11-томов Словарь украинского языка (что по охвату словарного запаса на 15000 слов превосходил "Словарь современного русского литературного языка" (1950-1965) - крупнейшего и то время словаря русского языка), свою Союз писателей Украины, издательство "Днепр", входило в пятерку крупнейших издательств мира и экспортировало книги в 110 зарубежных стран. Именно в советское время было частично переведено на украинский наследство мировой классической литературы от Николая Зерова через Максима Рыльского, Бориса Тена и Григория Кочура к Николаю Лукашу (жизнь последнего фактически совпала с советской эпохой в Украине).

Советский режим обанкротился не потому, что он был аморальным или преступным (хотя в отдельных проявлениях он был именно таким). Историческое развитие в целом не слишком коррелируется этическими императивами. Во времена "застоя" СССР потерял свою приветливость присел на нефтедоллары, отказался модернизироваться и проиграл борьбу за будущее. Более того, в 1980-х, которые я уже хорошо помню, в СССР не осталось ни одного привлекательного видения будущего. С развитием технологий и ослаблением репрессий железный занавес стал подтекать, и яркую жизнь Запада (особенно в ее голливудских интерпретациях) каждый раз подчеркивала неописуемую серость "совка", которая была эффективной в ситуации экзистенциального мобилизации для выживания, но оказалась совершенно непривлекательной в контексте нормальной жизни. Как написал когда-то уже упомянутый выше (да простят меня националисты!) Иосиф Бродский, "...четыре серии "Тарзана" способствовали десталинизации больше, чем все речи Хрущева на XX съезде и впоследствии".

Советский режим не казнили как преступника - он умер по старости. Оставив своим наследникам не самые счастливые воспоминания (которые впоследствии не раз взрывались ужасными историческими открытиями), но вполне приличное наследство. И именно поэтому в Украине все потуги неонационалистов "осудить коммунистический режим", как был осужден нацистский режим в Германии проваливаются. Как показывает свежее исследование "Деминициатив", после шести лет официальной декоммунизации Украина остается разделенной пополам по отношению к советскому наследию: 34% украинцев соглашаются с осуждением СССР как коммунистического тоталитарного режима, проводившего политику государственного террора, около 31% не поддерживают такое решение, еще для 15% это безразлично, а 19% не определились со своим отношением. Подобное отношение украинцев к запрету коммунистической символики на законодательном уровне.

Казалось бы, как можно ностальгировать за серостью советской жизни с ее панельками, пустыми полками, некрасивой и неудобной одеждой, постоянным дефицитом и цензурой, отведав настоящий взрыв опыта, вкусов и цветов свободного мира? Я долго думал над этим. На самом деле в этой "ностальгии" лишь немного настоящей грусти по утраченной стабильности и прогнозируемости советской жизни. По базовому уровню социальной справедливости и утраченной ныне доступности жилья, качественному (техническому) образованию и здравоохранению. На самом деле это здоровая реакция на попытку навязать обществу имплицитный нарратив, что все кто не боролся за независимостьь Украины были предателями, изменниками или в лучшем случае коллаборационистами с колониальными властями. Это здоровая реакция на принуждение осквернить могилу своих родителей. Потому что абсолютное большинство из них не было "антисоветчиками", диссидентами или борцами за независимость. В советской Украине они строили заводы, дороги и новые районы, проектировали ракеты и самолеты, создавали первую на континенте ОЕМ, возводили атомные электростанции, летали в космос, учились и преподавали в вузах, служили в советском войске, лечили своих сограждан. Словом, люди жили. Было разное: и радость новых квартир (как мои родители радовались, когда переехали из неотапливаемой коммуналки на Львовской площади в двухкомнатную панельку на Минском массиве!) и боль абсурдной войны в Афганистане, но абсолютное большинство украинский в постсталинское время точно не чувствовали себя как черные в ЮАР времен апартеида или даже те же украинцы в межвоенной Польше. УССР была нашей страной, а не колонией. По крайней мере психологически она воспринималась именно так. И это гораздо ближе к опыту шотландцев, которые несмотря на значительно большие потери на гуманитарном фронте не воспринимали и не воспринимают свою страну как английскую колонию.

Если мы хотим взлететь в будущее, мы должны наконец похоронить УССР, а не постоянно разрывать ее могилу, сублимируя наш комплекс неполноценности и питая танцами на ее могиле наш ресентимент. Мы должны признать, что коммунизм канул в Лету со всеми своими преступлениями и достижениями. Его не воскресить. И не надо. У него надо научиться масштабу амбиций и мечтаний (помните признание гетьмана Скоропадского: "Самый крупный человек, которого выдвинули наша эпоха, это, к нашему ужасу, - Ленин?"), пафосу созидания нового (который породил украинский культурный "красный ренессанс" 1920-х годов), государственности, глобальной конкуренции, системности и солидарности. В то же время мы должны раз и навсегда осудить, чтобы никогда не повторять уродливые гримасы "русского коммунизма": антигуманизм ("русские бабы еще нарожают"), волюнтаризм ("развернуть реки вспять"), тоталитаризм ("цель оправдывает любые средства").

Только приняв советское наследие как свое (а не колониальное, накинутое снаружи), мы будем способны справится с ним. Мы не просто избавимся от нашей второй смирительной рубашки, которая направляет нашу энергию на самопоражение в войне за отношение к наследию наших родителей, - мы получим крылья, на которых они пролетели своей нелегкой жизнью. Жизнь, в которой почти одновременно происходили репрессии против украинских шестидесятников под руководством председателя КГБ УССР этнического украинца Виталия Федорчука и создание в Киеве легендарного "Руслана" под руководством этнического россиянина Олега Антонова.

Только критически благодарное принятие нашего прошлого (вместо войн исторической памяти) и творческая любовь к своему (вместо "морали рабов" ресентимента) дадут нам крылья для взлета в будущее. Только так мы получим шанс на "новое начало", к которому так стремится и о котором так мечтает Украина. Только так мы избавимся демонов руины, которые снова стучат в наш дом.

Оригинал