Украина выбрала войну слов, а не действий. За что и начинает расплачиваться

Урок истории от Уинстона Черчилля

79 лет назад - 3 июля 1940 года - произошло что-то ранее немыслимое: в алжирском порту Мерс-эль-Кебир французскому флоту нанес сокрушительный удар давний союзник - Великобритания.

Нападению предшествовали непростые переговоры между британским и французским флотами, во время которых французам, казалось бы уже деморализованным унизительным поражением от Германии в июне того же года, предложили ультиматум.

Британцы требовали затопить корабли, или направить их в английские порты или в Вест-Индию. В случае невыполнения - угрожали открыть огонь на поражение. Переговоры завершились безрезультатно, и в действие вступила артиллерия. Вследствие шквального обстрела погибли 1200 французских моряков, несколько кораблей потопили, другие повредили.

Почему же Лондон так жестоко обошелся с бывшим союзником?

Во второй половине 1930-х годов президент США Франклин Рузвельт был одним из немногих представителей американского истеблишмента, которые видели угрозу со стороны нацистской Германии, не исключали будущей конфронтации и рассматривали возможности противодействия агрессивным посягательствам Гитлера.

Тем не менее, Рузвельт признавал наличие сильных позиций изоляционистов, которые считали, что Соединенные Штаты лучше держаться в стороне непредсказуемой европейской политики.

Поэтому, этот дальновидный государственный деятель выбрал путь осторожного привлечения США к антинацистским усилиям посредством постепенного и последовательного воздействия на политикум и средства массовой информации.

Так, 5 июня 1937 Рузвельт выступил в Чикаго с так называемой "карантинной речью". В ней, характеризуя тогдашнюю международную ситуацию, отметил: "Кажется, к сожалению, верным, что эпидемия всемирных беззаконий начинает распространяться в ширину. Когда эпидемия заразной болезни начинает распространяться в разные стороны, общество объединенными усилиями устраивает карантин для больных, для защиты здоровья других и предотвращения распространения заразы".

Этапной же считается речь Франклина Рузвельта в июне 1940 года в Шарлотсвилле, Вирджиния. В ней он отметил: "Сегодня 10 июня 1940 года, в этом университете, основанном первым американским учителем демократии, мы возносим наши молитвы и шлем наши наилучшие пожелания тем, кто за морями ведет с большим мужеством битву за свободу".

По мнению Рузвельта, неожиданное падение Франции летом 1940-го, которая должна была драться, однако быстро капитулировала, означало непосредственную угрозу для безопасности США и он решил действовать значительно активнее.

В сентябре 1940 года, по инициативе президента, Штаты передали Британии пятьдесят эсминцев за возможность арендовать базы в некоторых отдаленных владениях королевства. Ну и наконец именно благодаря личным усилиям Рузвельта в марте 1941 года Конгресс принял так называемый Закон о "ленд-лизе", позволяющий Вашингтону помогать Лондону любым военным снаряжением.

Политическим оформлением тесного американо-британского взаимодействия стала "Атлантическая Хартия", утвержденная в августе 1941 года президентом США Рузвельтом и премьер-министром Великобритании Черчиллем.

Но все это случилось потом. А тогда, в июле 1940 года Черчилль отчаянно стремился не допустить попадания французского флота в руки Третьего Реху и как можно быстрее привлечь на свою сторону США. Как он сказал в речи "Война безвестных воинов" 14 июля 1940-го: "Переход этих кораблей к Гитлеру увеличивал бы угрозу Великобритании и Соединенным Штатам Америки. У нас не было другого выхода, кроме действовать и действовать безотлагательно".

И Черчиллю это удалось - он показал миру и особенно Вашингтону, что при любых обстоятельствах Великобритания будет биться до конца. И впоследствии получил мощную поддержку.

Украина же, в отличие от Великобритании, в 2014 году выбрала войну слов, а не действий. За что и начинает расплачиваться.

Более того, ситуация в ближайшей перспективе также не выглядит благоприятной для Киева. Ряд европейских стран, потеряв уверенность в себе, не могут определиться, как им относиться к России и ищут промежуточные варианты. Поэтому, не пора ли Киеву самому изменить курс и наконец начать системное сдерживание российской агрессии?

Олег Белоколос, для Gazeta.ua