У Моисея Фишбейна есть стихотворение об одоробле, которое всем осточертело, и рифма к слову "одоробло" там найдена безукоризненно.

Каждое утро по пути на работу при выходе из метро я натыкаюсь на целых два одоробла — под зонтиками два щита, увешанных телефонными карточками. Двое ребят пристроились  здесь торговать этими карточками. Это как принцип на дороге, по которой львы ходят на водопой, — тем, кто в засаде, добыча гарантирована.

Ах, это у вас клумба?
А я плохо вижу!

Поток людей здесь распадается: кто идет налево, кто направа, а мне нужно прямо. Прямо не получается, потому что мешают глазу одоробла. Почти автоматически их хочется обойти. Как правило, люди так и делают, а я нет. Между теми ребятами и их щитами есть узкий проход, и я, сделав деревянную морду, иду туда. Если ненароком меня тянет свернуть в сторону, заставляю себя не сворачивать. Иду так, как будто их там нет. Очевидно, это какой-то давний инстинкт, который зовет нас не любить тех, кто стоит у нас на дороге.

Наверное, я похож на старого орденоносного жлоба — такие деды на своих инвалидских машинах любят разворачиваться где-то на клумбе напротив райотдела милиции: мол, а что вы мне сделаете? Ах, это у вас клумба? А я плохо вижу! Так и тут. У меня для этих ребят заготовлена фраза: я по этой дороге ходил еще тогда, как вы под стол пешком ходили. Это правда. Но они у меня ничего не спрашивают. Возможно, они все хорошо понимают, может, им так же где-то перегородили их дорогу, и теперь они перегородили дорогу мне. Они — не африканцы, не донецкие и даже не западенцы, а из ближних, судя по характерной протяжности ненароком услышанной от них фразы: Петя-при-вет-ста-рый-муди-ла! В другой раз это растрогало бы меня — о, наши пришли! Но теперь думаю: лучше бы они были чужими.

×