Этот январь такой теплый, что каждое утро спросонку чувствуешь какую-то странную тревогу. Ее можно сформулировать так: "Господи, еще один день вот такой зимы — и проснутся бабочки! И что тогда?"

Потому что так проснуться — это катастрофа. Ведь еще нечего есть. Точнее, пить, они же пьют нектар цветков. Или же воду. Бывает, бе ланы капустные сядут себе табуном над рекой и пьют, как коровы. Но теперь вода еще холодная и они могут простудиться.

Эта мысль для нашего времени неприлична и еретична. А, впрочем, оно всегда так. Я рос в эпоху покорения природы и войны с долгоносиками — колорадских жуков еще не было. И тогда меня навек поразило одно место из какой-то книжки. Там писалось: народному хозяйству бабочки полезны тем, что краски и узоры их крылышек могут служить образцом для художников, которые создают эскизы новых тканей для наших женщин-тружениц.

Я рос в эпоху войны с долгоносиками

Часто вспоминаю ту фразу. Может, автор любил бабочек и хотел защитить их от корыстного мира? Но не мог прямо сказать, что бабочки просто красивы, да и только, потому что это было бы ересью.

Думаю, бабочки ему благодарны за это. Во всяком случае, те, которые выжили.

Вчера шел по базару, и что-то потянуло меня к наручным часам. Ага — циферблаты! Несколько из них — жёлто -зеленоватые, так, будто зелёный светится сквозь желтый. В нашей природе почти нет такого цвета, разве что перо иволги или синицы, но это не совсем то. А в чистом виде такой нежный цвет есть только у крылышек бабочки-лимонника.

Я там долго стоял, но не купил часы. Потому что нужны мне были не они, а те бабочки, которых я не видел уже лет двадцать. Они, кажется, исчезли навсегда и не проснутся даже в этом фантастически теплом январе.

×